За границами снов

Я женщина, лежащая на шкуреВ каминной зале, в отблесках огня,Ты укрывал от бьющей в окна буриСвоими поцелуями меня…Потом ты ждал. Глушила баня крикиИ повитухи частое «Плоха…»А помнишь, приносила костяникиЯ для тебя на блюдце лопуха?..Я женщина, играющая в покер.Твое второе имя – Флэш-рояль.О, как прозрачно делает намекиПомадой окантованный хрусталь!Заметил ты, как я украдкой прячу —Предательски знакомый аромат —В разрезе платья пробники удачиИ родинки молочный шоколад…

И это я нарочно уронилаСебе под ноги веер кружевной.Чтобы его мне подал мальчик милыйИ жарким взглядом встретился со мной…Я женщина с улыбкою Джоконды,Ромашке приказавшая «люблю».Официанты слушать мои стоныСбегаются: Mademoiselle Chante le Blues[2]…

Голландские одуванчики

Все ищут счастье. В черных зернах кофе,Отобранных за Мутною Рекой:Бросая в кипяток несчастья крохи,Отождествляют счастье и покой,Который только снится… и не снится.Задумал май сиреням злую месть.Так лихо каруселька жизни мчится,

Что с лошади на льва не пересесть.Седеют одуванчики… лысеют,Вьюнки в изнеможении ползут.Плетут венки веснушчатые феи —Из Нидерландов их не привезут,Как розы, хризантемы и тюльпаны.Уходит поезд… с пятого пути.Нет, не успеть. Без ручек чемоданыЖаль выбросить. Опять идут дождиПо четвергам. В субботу – чьи-то свадьбы.Ах, где я только счастья не искал!Я был бы счастлив, если бы да кабы.Возможно, и в постиранных носкахЕго немножко есть. В тугой барсетке…В сто лет назад написанных стихах…В солонке у хорошенькой соседки…

Как будто начинает все стихать…Вдруг резко – нараспашку мая дверца,И снег черемух вянет на земле.В лицо пахнуло позабытым детствомВновь – от облитых клеем тополей.Мы привыкаем сетовать на власти,На невезенье, порчу, сглаз и рок.А где-то наше родненькое счастье,Несчастное, нас ищет – сбилось с ног.Но маются и ищут счастье люди,Энциклопедий тонны вороша.Хм… вы когда-нибудь кормили грудью,Прильнув щекой к ладошке малыша?

Чисто-белое кино

Метель в степи. Протяжно воет ветер,

В лицо швыряя жгучую крупу,Нанизывая на железный вертелМою сиюмитную судьбу.Все было честно. Даже штормовоеПредупрежденье было нам дано.Изнеможенье. Наважденье. Двое —Я и метель. Разорвано звеноМежду реальной явью и киношной.Стихия… как же можно супротив?Хотя теперь и модно, и возможноТехнически – раскрасить негатив.Но с этим разноцветьем не согласнаМириться вьюга: знай себе одно —Все красит только монохромной краской.Метель снимает белое кино.

Завтрак на веранде