За пивом! Крупнейший пивной забег в истории, воспоминания о дружбе и войне

Чики и его приятелям повезло расти в Инвуде в 50-х и самом начале 60-х, когда эта северная оконечность острова Манхэттен была почти не тронута большим городом. Дети играли, словно дикари, свободные и беспризорные, в диком лесу, между двух рек, и на улочках между ними. Это был Нью-Йорк, но царство девственной природы начиналось в шаге от метро – волшебное место, застывшее в невинной эпохе, фронтир между цивилизацией и деревней, который Джон Ф. Макмаллен[169], уроженец Инвуда, назвал в одном из своих онлайн радио-подкастов «нашей окраиной Рая».

– Мы выросли у самого входа в Инвуд-Хилл Парк, где еще оставались старые племенные пещеры, – говорит Рик Дагган. – Мама рассказывала мне истории об индейской принцессе, что жила там, когда она сама была маленькой.

Это не сказка. Коренная американка принцесса Ноэми и правда жила в коттедже рядом с трехсотлетним тюльпанным деревом, которое считалось у делаваров священным. Сегодня здесь висит табличка, где написано, что на этом самом месте Петер Минёйт купил Манхэттен за безделушки стоимостью в 24 доллара. В школах учат, что он обманул индейцев, но недавно историки установили, что все, скорее, было наоборот, потому что Минёйт заключал сделку с вождем Сейси из племени Канарзее, которое тоже входило в семью делаваров, но самим островом не владело.

Согласно увлекательному веб-сайту Коула Томпсона myinwood.net, «Мой Инвуд», где вы найдете богатый фотоархив, принцесса Ноэми обучала местных детей индейскому ремеслу бисероплетения и собирала по шестьсот человек каждый сентябрь на племенные праздники. В соседнем коттедже в парке также жила Эми Лепренс-Вурхиз, дочь Луи Лепренса, создавшего первый в истории прототип киносъемочного аппарата. Там она работала в своей гончарной мастерской, вдохновляясь образцами индейского творчества. В свое время градостроитель Роберт Мозес[170] срубил священное тюльпанное дерево и выселил Ноэми и Эми, но дух этого места, частицей которого они стали, остался таким же сильным.

В Инвуд-Хилл Парк вы найдете нечто, нигде больше в Нью-Йорке не сохранившееся, – 196 акров первозданного леса, под кронами которого прячутся древние пещеры делаваров и солончаковое болото, где они ловили рыбу. Все это до сих пор там. На южной окраине парка простирается еще 66 акров заповедника под названием Форт-Трион Парк, где находится музей Клойстерс[171] с его гобеленами с единорогами. Джон Рокфеллер-младший создал Форт-Трион Парк на землях старых поместий, подарил городу и на всякий случай купил Палисейдс по ту сторону Гудзона в Нью-Джерси, чтобы дети, играющие под деревьями Форт-Триона, глядя на другой берег, любовались такой же густой чащей.

На севере течет ручей Спьютен Дуйвил, что переводится с голландского как «Вертящийся Черт». На востоке бежит река Гарлем. А на западе – могучий Гудзон, в котором еще не боялась купаться детвора того времени. Они жили словно в заколдованном лесу в самом сердце современного мегаполиса, в урбанистическом раю, достойном Робина Гуда и его веселых разбойников. И ребята из Инвуда, точно эти молодцы, тоже крепко держались друг друга.

– Там были бейсбольные площадки и даже поле для игры в ирландский футбол, – вспоминает Томми Коллинз. – Мы играли, носились по окрестностям и исследовали все подряд. Расти в таких местах – потрясающе.

Те из вас, кто сомневается в достоверности снятой в Инвуде сцены из «Дневников баскетболиста»[172], где Леонардо Ди Каприо с Марком Уолбергом прыгают с утеса в Гарлем, – отбросьте свой скепсис и послушайте Коллинза:

– Мы находили старые камеры от покрышек на свалке за заправкой, и если на шиномонтаже нам попадался отзывчивый парень, то он латал их для нас. Помню, был один такой на углу 218–1 и Симан Авеню, ставил на резину заплатки. Так что мы прыгали в реку и плыли аж туда, где в те времена ходили пассажирские теплоходы.

Инвуд, где селились в основном ирландские и еврейские семьи, дал миру такие таланты, как Карим Абдул-Джаббар, в те годы известный под именем Льюис Алсиндор[173], и Джим Кэрролл[174], писатель и панк-музыкант, а еще Генри Штерн[175]

, городской комиссар и защитник Нью-Йоркских парков.

Как и многие другие кварталы Нью-Йорка в ту эпоху, Инвуд был таким местом, где большие семьи жили бок о бок в крошечных квартирах, вместе празднуя и пируя и делясь друг с другом радостями и горем.

Брат Джои Макфаддена Стив, что владеет нынче рестораном в Сити, говорит так:

– Я думаю, Инвуд делало особенным то, что у наших семей были примерно одинаковые заработки. У нас не было «богатых» и «бедных» кварталов. В те годы никто не обращал внимание, что ты носишь, как сейчас, тебе не нужно было покупать дорогие шмотки, чтобы выделяться. И дружить ты мог с кем захочешь.

– Наши матери вывешивали на крышах выстиранное белье – сушиться рядом с соседским, – вспоминает Джоуи Рейнольдс, служивший во Вьетнаме, а теперь владеющий семейным ресторанчиком «У Пита» в Грамерси Парк.