За последним порогом. Холмы Рима

– Наши юристы уже подготовили прошения о конфискации этих заведений, как принадлежащих простолюдинам, и тем самым нарушающих условия Акта «О негласном владении».

– И вы считаете, что мы не сможем найти фиктивных собственников-дворян?

– Мы считаем, что сможете. Поэтому наши юристы на всякий случай подготовили прошения о лишении дворянства таких собственников, как наносящих урон дворянской чести. У нас есть заверенные свидетельства о том, что представляют из себя ваши заведения, и мой господин уверен, что сумеет добиться полной поддержки князя и Дворянского Совета.

– Мы можем перевести наше имущество в гласное владение.

– Вы не успеете. – улыбнулась Кира.

– Знаете, такие методы ни к чему хорошему не приведут. – с угрозой сказал Чернек. – Не стоит загонять людей в угол.

Кира посмотрела ему прямо в глаза ледяным взглядом:

– Мы решим эту проблему. – в голосе милой девочки отчётливо прозвучал лязг затвора.

– Итак, достойные, я предлагаю вам выбор, – продолжала Кира, – или в среду вы покупаете предлагаемое имущество, или в четверг я подаю план реновации на подпись господину.

– Мы не успеем собрать деньги за это время. – Чернек возражал уже скорее по инерции.

– Я уверена, что успеете. – Кира снова похлопала рукой по папке со справкой по Южному братству. – Но я понимаю ваши трудности и готова пойти вам навстречу. Мне известно о ваших проблемах с отмыванием нелегальных средств, поэтому я не буду настаивать на банковском перечислении. Привозите наличные. Надеюсь, достойные, что вы всё-таки предпочтёте сотрудничество конфронтации, а сейчас прошу меня извинить. – Кира нажала кнопку звонка и сказала заглянувшей секретарше: – Вызови охрану, чтобы проводить достойных до выхода. Вежливо.

Братья молча вышли из кабинета, и молчали, пока не покинули здание.

– Что за дети пошли! – не выдержал наконец Чернек. – Это же не девочка, а какая-то акула!

Костыль что-то промычал, полностью поддерживая шефа.

– Мы такими не были! – продолжал возмущаться Чернек.

Костыль, который впервые зарезал человека в тринадцать лет, не поделив украденное с подельником, согласно угукнул.

– Что делать-то будем, шеф? – наконец решился спросить он.

– Собирать деньги, что же ещё. – раздражённо ответил Чернек. – Я не собираюсь бодаться с фамилиями.

Оба тут же некстати вспомнили похороны Тверского и закрытый гроб, в котором по отдельности лежали голова, правая рука, и обе ноги. Чернек скривился и сплюнул:

– Всё Тверской, сволочь! Связался с Родиными и решил, что он теперь всех имеет. И чем дело кончилось? А ведь я его предупреждал, что с дворянами он получит только проблем на свою жопу!

­– Жопу-то его как раз и не нашли. – глубокомысленно поддакнул Костыль.

Глава 18

Отношение ко мне в школе последние события не улучшили. Ко мне и так относились насторожённо, теперь же отношение варьировалось от опаски до откровенного ужаса. Причём учителя также стали меня побаиваться; в результате меня просто перестали спрашивать на уроках, видимо, из опасений что я могу зарезать за плохую отметку. Тьфу! Вот настолько легко общество может сделать из человека изгоя – достаточно убить нескольких негодяев, и всё, ты уже монстр. И никого не волнует, что ты мирный гражданин, который всего лишь хочет жить спокойно. Впрочем, я уже давно потерял наивную веру в людей, так что для меня такая реакция шоком не явилась.

Справедливости ради надо заметить, что не все изменили отношение ко мне в худшую сторону. Например, Анета Тирина сменила отношение с нейтрального на откровенный интерес. И не знай она про мои отношения с Ленкой, то наверняка начала бы на меня охоту – моя эмпатия совершенно определённо это утверждала. Изменения были не только в школе – я стал получать приглашения на приёмы, и некоторые из них даже посетил. Правда, приглашения были не от верхушки общества, аристократия ко мне пока только присматривалась. Но у меня уже было приглашение на следующий большой приём у Тириных, а судя по тому, какие тёплые отношения у нас установились со Стефой, возможно, меня пригласят и к Ренским. Невозможно войти в высший свет самому; нужно обязательно быть кем-то представленным, и посещение правильных приёмов – это единственный путь в высшее общество.