За пределы Девятой Горы ведет мост Древнего Святого

— Что если... всё, во что ты веришь, на самом деле ложь?

Цзун Уя не остановился. Прямо в полёте он спокойно ответил:

— Если ты не попытаешься, то никогда не получишь ответа. Цель моей жизни как практика — погоня за истинным Дао. Не имеет значения, что меня ждёт: провал или успех. В любом случае в моём сердце будет покой!

Сердце Мэн Хао дрожало, пока он наблюдал за полётом Цзун Уя к границе Третьей Державы. По взмаху его руки остальные люди в чёрных халатах склонили голову и последовали за ним в Третью Державу.

На лице Мэн Хао возникло странное выражение. Он какое-то время просидел в полнейшей тишине. Слова Цзун Уя продолжали эхом раздаваться в его голове, и всё же они не могли по-настоящему повлиять на его мысли. В самом начале им удалось немного затронуть его, но потом он просто притворялся. Рассказ Цзун Уя звучал очень правдоподобно. После таких откровений практически любой практик почувствовал бы себя так, будто весь их мир перевернулся с ног на голову. Но Мэн Хао... был заклинателем демонов девятого поколения!

Будучи истинным наследником парагона Девять Печатей, а также будущим лордом мира Горы и Моря, его понимание мира Горы и Моря намного превосходило Цзун Уя. Мир Горы и Моря не был телом парагона Девять Печатей, а одним из его магических сокровищ. К тому же всё, что Цзун Уя назвал иллюзией, на самом деле было настоящим. К тому же упомянутая Цзун Уя бабочка, которая по его словам была как-то связана с настоящим миром, напомнила Мэн Хао о видении, где фигурировали девять бабочек, тянущих за собой огромный массив земли.

"Пожертвовать моим нынешним физическим телом ради этого предположительно настоящего мира, где мне вручат новое? Обрести просветление об истинном Дао? Всё это звучит невероятно, но на самом деле всё это полнейшая нелепица! Это всего лишь россказни, похожие на те, которыми соблазнили на мятеж 3000 миров. По этой причине они и объединились в попытке свергнуть мир Бессмертного Парагона! Возможно, тогда звучали похожие слова... об истинном Дао... Или всё это ещё одна ловушка мира Сущности Ветра для разжигания людских желаний! — Глаза Мэн Хао заблестели. — Особенно бросается в глаза та нарочитость, с которой Цзун Уя дал мне время подумать. Похоже, он сделал это намеренно... но почему?"

Мэн Хао не терялся в вопросе истинности и ложности Дао. Его сердце Дао было непоколебимым, поэтому любые разговоры о лживости или истинности Дао были лишь вопросом перспективы говорящего. Такими речами давным-давно было разожжено восстание 3000 нижних миров. Они путали и озадачивали практиков мира Сущности Ветра, прибывших в мир Сущности Ветра. Возможно, другие могли поддаться этим сладким речам, но только не Мэн Хао! Причина крылась не только в его статусе будущего лорда мира Горы и Моря или видении о девяти бабочках, тянущих массив земли. Существовала ещё одна. Так называемое истинное Дао, о котором говорил Цзун Уя, истинное Дао, способное рассеять лживое Дао... было наголову разбито Мэн Хао в состоянии всевышнего бессмертного. Это так называемое истинное Дао ничего не смогло сделать царству Всевышнего Бессмертного. Если бы настоящее истинное Дао было таким, каким его описывал Цзун Уя, то как объяснить это?

Мэн Хао не чувствовал ни капли сомнений после этого рассказа. Его озадачило только поведение Цзун Уя. В тупик ставило именно его отношение к нему.

"Если подумать, после того как кровавый мастиф вылетел из секретной палаты мятежного духа, человек на горе ауры Третьей Державы, которого Цзун Уя назвал императором, почувствовал, что в мятежного духа кто-то вселился... Что-то тут не клеится... — его глаза заблестели, когда память услужливо подкинула ему больше мелких деталей. — Император на горе ауры державы почувствовал проникновение в секретную палату... Именно это Цзун Уя сказал в самом начале!"

Внезапно по его телу пробежала дрожь. Он вспомнил, как побег из кратера мастифом сломало что-то, своего рода печать.

"Печать... на это место была наложена печать, сбежав оттуда, мастиф сломал её. Только тогда император горы ауры державы почувствовал изменения в мятежном духе... Другими словами, тот факт, что он ничего не почувствовал, говорит только об одном — кто-то не хотел, чтобы он об этом узнал! И этим человеком был тот, кто наложил печать... Цзун Уя!"

Мэн Хао тяжело задышал и посмотрел в сторону Третьей Державы. Наконец все части головоломки сложились в цельную картину.