За рулем чужой жизни

– Я знаю, кто Вы, – перебиваю его и ловлю удивленный взгляд. – Нет, я ничего не вспомнила, но я видела Вас в больнице. Или Вы думали, накачав меня какими-то таблетками, совсем лишить меня рассудка? Да, у меня было здесь много времени подумать. Если бы это у вас с отцом получилось, меня бы признали невменяемой или сумасшедшей, освободив от ответственности. Засунули бы в какую-нибудь психушку. Таков же был ваш план? – Тишина. Я громко хмыкаю. – Можете не отвечать.

– Я здесь по другому вопросу, – мужчине пришлось откашляться, чтобы восстановить голос. – Завещание Вашего отца…

– Да, мне написали про него в письме. Но на его оглашение ведь должны присутствовать все наследники. Где Вадим? – между бровей пролегла морщинка.

– Он уже слышал завещание. И… он является единственным наследником. Такова воля Владимира Виленского. Он был очень зол на Вас. В последнее время он почти все потерял… мне очень жаль.

Врет. Ему глубоко плевать, и он даже не пытается это скрыть.

– Где Вадим? – повторяю единственный волнующий меня вопрос.

– Сразу после похорон он уехал за границу.

– Куда и когда вернется? – сухо, но это все, на что я была способна, чтобы не выдать настоящие эмоции.

– Я не имею права распоряжаться такой информацией.

Мужчина встал и прошел мимо меня. Когда воздух в комнате после его резких движений успокаивается, я снова могу дышать. Руки сами ползут по плотной, слишком большой куртке, чтобы заметить мою фигуру, и останавливаются там, где бьется крохотное сердечко.

– Все будет хорошо.

День 46

Снова закрываю глаза и мечтаю проснуться в другом месте. Далеко. Почувствовать на губах соленый бриз. Кажется, я когда-то была на море. Точно была, иначе не смогла бы представить легкий ветер, пропитанный свободой. Была и еще не раз буду. Только в следующий раз со своим маленьким солнышком. Хотя, к тому моменту, оно уже и не будет таким маленьким.

День 54

Нечего писать. Дни однообразны. От звонка до звонка.

День 65

Еще одно письмо. Но на нем нет ничего, что могло бы намекнуть, кто отправитель. Но мне это и не нужно. Стоило распечатать конверт, как коленки подкашиваются и Лариса, которая так и мельтешит вокруг, подхватывает меня и тащит к скамейке.

“Привет. Я долго не мог себя заставить взять в руки ручку. Каждый раз, прежде чем скомканный лист летел в мусор, пальцы заливались чернилами из треснувшего капилляра. Не знаю, допишу ли это до конца. Надеюсь, да. Ты, наверно, заметила, что  на конверте нет обратного адреса. Прости, но я хочу сыграть с тобой в одну игру. Как в детстве. У тебя всегда получалось лучше. Ты не боялась, в отличие от меня, садиться на “горячий стул” и слушать все, что о тебе думали другие. Я хочу быть как ты, и уметь отвечать на каждый выпад, смело смотря в глаза. Но я боюсь раствориться в твоем шоколадном омуте, погрязнуть целиком. Я виноват перед тобой. Я… должен был успеть спасти всех. Думал, что успею, но у меня не получилось. И теперь ты меня ненавидишь. Но я ненавижу себя сильнее. За то, что не пришел тогда, не смог смотреть на то, как тебя уводят из стен больницы, которые не только тебе стали второй кожей. Я бы просто не сдержался…

На счет отца… сомневаюсь, что тебе нужны мои соболезнования…вы никогда не были близки, а после аварии… Я не знал про завещание. Я верну все, что принадлежит тебе, хотя папин юрист говорит, что это невозможно. Этот пункт отец тоже не забыл упомянуть в той чертовой бумажке!