За строкой приговора

Такого храброго зайца, бодро выбивающего барабанную дробь, он видел еще в студенческие годы в уголке Дурова. "Этот номер основан на рефлексе "догоняй бегущего", - объяснял экскурсовод. - Во время дрессировки барабан все время "убегал" от зайца, который постоянно оставался победителем. Постепенно длинноухий поверил, что барабан еще трусливей его, и стал избивать лапами своего слабого противника. Как видите, и трус превращается в храбреца, если перед ним отступают..."

Сейчас воинственный Пухов устраивал Фролова: подследственный пренебрегал своей обычной осторожностью. Пусть выговорится.

- Войдите в мое положение, - между тем возмущался Пухов. - Я не сомневаюсь, что справедливость восторжествует. Но ведь пока суд да дело, меня полощут в грязи. Я под подозрением. Преступник! На меня оглядываются на улицах, со мной не здороваются. Еще бы, я убийца!

- Ну зачем обязательно "убийца"? Не исключено, что вы подкинули ребенка...

Пухов осекся и метнул в следователя быстрый подозрительный взгляд. Кажется, Фролов попал в точку...

- Не волнуйтесь, Виталий Борисович. Мы попытаемся разобраться в этой истории. Расскажите, как все произошло.

- Рассказывать особенно нечего, - уже без прежней горячности сказал Пухов. - Когда я уехал из Армавира, в купе была женщина лет тридцати тридцати пяти. Она очень привязалась к Виталику, покупала ему сладости, ласкала его. Мы с ней разговорились. Узнав мою историю, она сказала, что давно мечтает о сыне, и предложила отдать ребенка ей. Я, разумеется, отказался. В Ростове у нас была пересадка. Оставив Виталия вместе с этой женщиной в сквере, я отправился в город за продуктами. Вернувшись через два часа, я их не нашел. Вначале мне не пришло в голову ничего дурного. Но вскоре я начал волноваться. Обошел весь вокзал - они словно сквозь землю провалились. Кинулся на радио. Передали мое объявление - безрезультатно. Обратился в дежурную комнату милиции. Все напрасно: Виталик пропал... Пробыв в Ростове около суток, я выехал на Урал...

- Вы быстро прекратили поиски.

- Да. Но поймите мое двусмысленное положение: мне неудобно было расспрашивать людей. Ведь это ужас! Достаточно было рассказать любому, что у меня есть вторая жена, а первая предъявляет иск о взыскании алиментов, и человек настораживался. Я мгновенно становился аморалом. Сама ситуация вызывала подозрения. Кто бы мне поверил? Ведь вы, наверно, тоже не верите?

Фролов про себя улыбнулся: оказывается, Пухов и не думал расставаться с барабанными палочками. Тем лучше.

Свои показания Пухов записал сам: "Вину свою перед обществом признаю, но здесь и беда моя - имеющий сострадание поймет ее. Пять лет я переживаю свою оплошность, пять лет с трепетом ожидаю карающего правосудия. Я устал от неизвестности, от ожидания, от самой жизни. Пишу правду. В моем положении трудно сочинять небылицы. Что мне делать, если правда оказалась фантастичней вымысла?"

- А теперь мы с вами уточним некоторые моменты, - сказал Фролов. - Вы говорите, что сообщили о пропаже Виталика милиционеру. Но в книге рапортов дежурной комнаты такой записи нет.

- Я не отвечаю за четкость работы милиции.

- Согласен. Но зачем вы останавливались в Ростове-на-Дону?

- Чтобы пересесть на московский поезд.

- А других причин для задержки в Ростове у вас не было?

- Конечно, нет.

- Тогда объясните, чем вызвано расхождение между вашими показаниями и действовавшим тогда расписанием поездов. В то лето со станции Армавир-II поезда на Москву отправлялись. Вам не нужно было делать никакой пересадки. Вы уехали из Армавира в 16 часов 12 минут поездом Минеральные Воды Москва, так?

- Да...

На этот раз Пухов растерялся, но все-таки попытался спасти положение.

- Видите ли, - промямлил он, - мне действительно не надо было пересаживаться в Ростове, но я хотел там немного побыть... Старые воспоминания, знаете ли...

- Почему же вы сказали, что у вас не было других причин для задержки в Ростове?

Вопросы следовали один за другим. И отвечать на них становилось все трудней.

- Сколько вы пробыли в Москве?

- Два дня.

- Раздобыли деньги, чтобы добраться до Челябинска?

- У меня не было в этом необходимости.

- Но вы писали Ганиной, что думаете занять деньги в Москве.

- Я лгал. В письме все было ложью.

- Даже то, что вы купили Виталику костюм?

- Конечно.

- Кто же купил костюмчик, в котором он был в Москве?

- Виталик в Москву не приезжал, его похитили у меня в Ростове.

- Где вы останавливались в Москве?

- Я провел две ночи на вокзале. У меня там нет знакомых.

- Урушадзе из числа своих приятелей вы вычеркнули?

- Откуда вы знаете про Урушадзе?

- Вопросы задавать буду только я. Вы ночевали у Урушадзе?

- Да.

- Вместе с Виталиком?

- Да.

- Виталик был в матросском костюме?

- Да.

Казалось, Пухов, раздавленный градом улик, потерял всякую способность к сопротивлению. И все же допрос закончился только полупризнанием. Что же удержало Пухова? Это следователь узнал на следующий день, когда в прокуратуру пришла Ганина.

Фролов понимал, что Ганина явилась не для того, чтобы поделиться своими переживаниями.