Забавы ради...

— Я хочу эту девочку, Ирина Владимировна, — вежливо и с безумной улыбкой на искаженных безумием губах говорил мужчина, — Дарина, подойди сюда, я не обижу. Глянь, какого зайчонка я тебе привез.　

Соколов осторожно подошел ближе. В следующее мгновение все события начали происходить стремительно, словно кадрами из немого кино, беззвучного и ужасающе пугающего.　

Дарька посмотрела за спину Юрию, увидела Соколова.　

— Полик! — радостно выкрикнула девочка, тем самым отвлекая Юрия от созерцания деток.　

Соколов понял, что у него всего секунда. Стремительно дернувшись вперед, Поликарп схватил руку Юрия и вывернул до хруста, выбивая нож из ладони. Пнув нож ногой, парень прижал мужчину, взвывшего от боли, к полу.　

— Ребят, а на самом деле наша охрана, — спокойно начал говорить Соколов, бросив взгляд на охранника, не растерявшегося и схватившего нож, — решила показать вам, что нужно делать, если вы на улице случайно увидите, как взрослые дяди дерутся. И да, вы ведь знаете, что драться — плохо?　

Соколов мотнул головой охраннику, а сам выволок скулящего мужчину на улицу.　

— Поликарп, вышло недоразумение, — подвывал Юрий Михайлович, а Соколов только больше вывернул ему руки, чтобы не дергался, — Я все поясню.　

— Знаешь, Юрик, — выплюнул зло Соколов, — Я бы на твоем месте тихо вздернулся на ближайшем шнурке. Потому что я — не Поликарпов, мне тебя не жаль ни грамма. И глаза закрывать на твои «мелкие» пакости я не стану.　

На парковке около садика их ужа ждал черный тонированный фургон, и двое крепких парней в армейский берцах легко выпрыгнули из салона.　

— Поликарп Сергеевич, день добрый, — поприветствовал один из парней, — Гляжу, и сами уже справились.　

— Да тут справляться-то, — хмыкнул Соколов, отряхнув руки, когда Юрия «упаковали» и не очень ласково впихнули в машину, — Дохляк недоделанный.　

— Сергей Семенович велел к нему везти, — парень уже запрыгнул в машину следом за коллегой, — Вас подбросить?　

— Спасибо, майор, — мотнул головой Соколов, — Я сам доберусь.　

Машина скрылась также незаметно, как и появилась. А Соколов вернулся в садик. Успокоил воспитателя, уладил все по-тихому с директором и охраной, забрал щекочущую его и повисшую на нем как обезьянка, Даринку. И, предупредив отца, чтобы держал его, Поликарпа, в курсе событий, поехал вместе с девочкой к своему Васильку.　

Вот теперь настроение у Соколова было отличным. Во-первых, непонятная ситуация со странным внезапно появившимся родственником прояснилась. Во-вторых, будущий тесть пришел в себя и даже смог связать пару слов. Ну а в-третьих…. В-третьих, вчера ночью случилось нечто удивительное. Его Василек сама тонко намекнула, что пора двигать их отношения дальше. Это не могло не радовать истосковавшееся по женской ласке тело Соколова.

* * *

Спустя пару дней, когда Соколов вновь оказался в госпитале, стены больничной палаты на него уже не давили. Он спокойно сидел в кресле и почти лениво наблюдал за своей Забавой и Потапом Михайловичем. Дарина устроилась на плече у отца. Девочка немного поплакала, так как хотела на руки к маме. Но врачи не позволили. Людмила Валерьевна пришла в сознание, но все еще много спала. Отец же Забавы и Дарины спать не собирался, несмотря на слабое состояние.

После тихих всхлипов и слов радости, Забава принялась расспрашивать о подробностях аварии. И получив краткий ответ, успокоилась. Ведь все в порядке. Родители скоро поправятся, Дарька рядом, Поликарп тоже. Все девушке вмиг показалось радужным и каждый вдох вновь был наполнен счастьем.

— Забавушка, — тихо попросил Поликарпов, — Спроси у докторов, когда мне можно кофейку, ну или чая крепкого. Уж очень пить хочется.

Предлог был пустячным. Но, взглянув на Соколова и дождавшись кивка, Забава поняла, что отцу нужен мужской разговор. Поликарпова предпочла не влезать и, прихватив Дарьку, отправилась прогуливаться по коридорам.

Мелкая юла, которая в первый раз оказалась в госпитале, задавала кучу вопросов и сотню почемучек. Девушка только улыбалась и тихо радовалась, что все налаживается. А обещанные пояснения от Соколова она получит вечером, так сказать, без свидетелей.

Как только дверь закрылась за дочками, Поликарпов посмотрел в глаза Соколову.

— Я благодарен тебе, Поликарп, — тихо проговорил Потап Михайлович, и, сглотнув ком, застрявший в горле, добавил, — Что сейчас с Юрием?

— Благодарить не стоит, — вздохнул Поликарп, — Я спасал свою семью, а девчонки уже давно стали ее частью. И я могу вам пообещать, что никакая сволочь не тронет их.

Взгляд Соколова был тяжелым, изучающим, и, даже немного укоряющим.

— Считаешь, я тоже виноват? — поджал губы Поликарпов, а потом и сам ответил на свой вопрос, — Да, думаю, ты прав. Виноват. Так что с ним?

— С момента нападения Юрий Михайлович находится под следствием, — ответил Соколов, — И я сомневаюсь, что отец позволит отпустить его. Уж простите, но я тоже поспособствую, чтобы он там остался наверняка. Такого человека нельзя выпускать. И вы не хуже меня знаете, насколько он опасен.

— Да, все верно, ты прав, он опасен, — Поликарпов провел рукой по лицу, — Ты имеешь право знать все с самого начала.