Забытая девушка

Эмили смотрела не на мать, а в окно. Она почувствовала, как затрепетало ее сердце от будничного тона матери. Эстер больше не будет злиться из-за этого. Не будет больше споров и обвинений. Она была судьей во всех смыслах этого слова. После того, как решение вынесено, она больше никогда не возвращается к вопросу.

Когда Эмили оглянулась на дверной проем, матери уже не было.

Она медленно выдохнула. Положила нож и вилку на тарелку и отнесла их на кухню. Соскребла еду в мусорку. Оставила посуду в раковине для домработницы. Нашла свой рюкзак и сумочку рядом с дверями гаража. Эмили не помнила, как бросила их здесь вчера вечером, впрочем, она не помнила вещи гораздо более важные, чем вчерашний вечер.

Это все, что у нее было: темный салон машины мистера Векслера. Светится панель управления. Песня тихо играет по радио. Эмили судорожно расправляет порванный подол зеленого платья Рики. Рука мистера Векслера на ее колене.

Эмили моргнула. Вот это, последнее, действительно было или она заставила себя поверить в ложь?

Единственное, что она знала наверняка, – что она не может стоять в коридоре и размышлять об этом до конца своей жизни. Она уже пропустила целый день в школе: запланированную встречу с учителем рисования, тест по химии, репетицию ансамбля, пять минут с Рики перед физкультурой, когда они должны были обсудить что-то, что казалось очень важным два дня назад.

Она открыла дверь. «Мерседеса» ее отца уже не было. Она прошла через гараж. Водитель матери ошивался перед домом.

– Эм?

Она обернулась и очень удивилась, увидев Сыра, который курил, прислонившись к дереву.

– О нет, Сыр, прости меня, пожалуйста! – Ее сердце упало. Она ведь сказала, что он может спать в их сарае. – Я забыла положить подушку и одеяло.

– Все круто. – Он погасил сигарету о подошву ботинка и положил бычок в карман. – Ты знаешь, мне много не надо. Я в порядке.

На вид он был совсем не в порядке, и от этого ей стало еще хуже.

– Извини.

– Кажется, у тебя тоже была тяжелая ночка.

Эмили не могла сейчас думать о своем внешнем виде. Сарай был с другой стороны дома, но Сыр мог бы услышать, что произошло на кухне вчера вечером, если бы стоял у гаража.

– Во сколько ты пришел сюда?

– Не знаю, – он пожал плечами. – Сначала был дома, но потом мама слетела с катушек, так что папа пошел в участок, а я…

Она увидела, как у него затряслась нижняя губа. Он ничего не слышал. У него были свои проблемы.

– Короче, – сказал он. – Провожу тебя до школы.

Эмили позволила ему взять ее рюкзак. Им пришлось подождать, пока выедет машина ее матери. Эстер посмотрела в заднее окно, потом посмотрела еще раз. На долю секунды обычная невозмутимость сошла с ее лица. Эмили могла слышать мысли матери: «Это что, мальчишка Стилтон?»

К тому моменту, когда машина оказалась на подъездной дорожке, к Эстер вернулось самообладание.

Сыр по-прежнему был занят своими мыслями. Он вытряхнул из пачки еще одну сигарету. Они зашагали по извилистой дороге в дружеской тишине. Эмили попыталась вспомнить свою первую встречу с Сыром. Как и большинство ее непостоянных школьных друзей, он был частью ее жизни столько, сколько она себя помнила. Скорее всего, они оказались вместе в подготовительном классе или детском саду. Самое первое воспоминание, связанное с ним, было о застенчивом мальчике, который сидел в углу и смотрел, как остальные веселятся. Он всегда был немного аутсайдером, и именно поэтому Эмили всегда изо всех сил старалась общаться с ним. Даже с кликой у нее часто возникало ощущение, что она остается снаружи и смотрит внутрь.

Особенно сейчас.

– Тэк-с, – начал Сыр. – Так ты скажешь мне, что стряслось?

Эмили улыбнулась.

– Я в порядке. Правда.

Сыр молча продолжал курить, явно не поверив ей.

Эмили кое-что пришло в голову.

– Ты был в это время в сарае в прошлом месяце?

Он заволновался.

– Если твои родители злятся из-за того, что…

– Нет-нет, – заверила она его. – Им до этого нет дела. Мне просто интересно, потому что я тогда пришла домой очень поздно – ночью двадцать шестого. И они очень рассердились, потому что я нарушила комендантский час. Я хотела узнать, может, ты слышал что-нибудь или помнишь что-нибудь?

– Боже. Извини, Эмили. Если я и был на заднем дворе, то я и мышки не слышал. Что, попала в большие неприятности? Поэтому ты такая расстроенная?

Она покачала головой. Сыр не был скрытным. Если бы он был там той ночью, он бы уже что-нибудь сказал. Она задавала ему не те вопросы.

Она попробовала еще раз:

– Ты много знаешь о расследованиях? Ну, от отца?

– Наверное, – Сыр пожал плечами. – Но, наверное, больше я узнаю из повторов «Коломбо».

Она улыбнулась, потому что он улыбнулся. Этот сериал смотрел ее отец, когда он еще выходил. Эмили никогда не смотрела его, но, конечно, знала, что он про умного детектива.

– Допустим, у Коломбо дело, где кто-то сделал что-то плохое.

– Эмили, у Коломбо все дела такие, – он игриво улыбнулся. – В этом как бы и смысл.

– Ну да, – Эмили снова задумалась. – Допустим, это дело про то, как женщина была на коктейльной вечеринке, где у нее… у нее украли бриллиантовое ожерелье.

– Так.