Забытые пьесы 1920-1930-х годов

ПЕРВАЯ. Да вы не волнуйтесь, Марья Ивановна, не волнуйтесь.

ВТОРАЯ. Сказано в Писании: «Загремит труба, и настанет суд праведный»^{206} — вот она, загремела, только суда на нее нет, проклятую…

Проходят.

КРЕСТЬЯНИН (хорошо одетому гражданину). Здорово поет. Видно, у яво глотка здоровая, на всю площадь. Ах, волк-те заешь! У нас в деревне тоже есть. Даже случай был. Из Москвы оратор докладывал. О посевах говорил. Верно говорил, все, что мы знаем, выкладывал. Говорил, говорил, а потом как захрипит, как засверлит… Мы испугались, потом письмо посылали, чё, дескать, захрипел. Не заболел ли? Ничего, отвечают. Здоров.

ПЕРВЫЙ. А радио сделать — ерунда. Я пробовал. Телефонную трубку взять, ведро железное, проволоку. Намотать, поставить как следует. Великолепно получается. Я за один вечер все сделал. До сих пор в комнате стоит.

ВТОРОЙ. И хорошо разговаривает?

ПЕРВЫЙ. Пока не разговаривает.]

Проходит ПРЫЩ с хорошо одетым МУЖЧИНОЙ.

МУЖЧИНА. А ты не сорвешься?

ПРЫЩ. Будьте покойны. Заметано. Никаких случайностей. Ячейка утвердит. Терехин — член бюро. Еще недели две — и я комсомолец. Сын ваш, Александр Венедиктович, комсомолец.

МУЖЧИНА. Смотри, осторожно действуй. Повторяю: для меня это очень важно.

ПРЫЩ. Не беспокойтесь, родитель. Мой путь через комсомол в вэ-ка-пэ-бэ. «Хочу быть дерзким, хочу быть смелым»^{207}.

МУЖЧИНА. Ну… ну… ты у меня далеко пойдешь!

ПРЫЩ. Естественно. Не от вас первого слышу. Ты думаешь, даром я от тебя в общежитие перешел? Кто, спрашивают, ваш отец? Инженер из рабочих.

МУЖЧИНА. Это я-то из рабочих?

ПРЫЩ. Ты, папаша. А чем, говорят, вы до вуза занимались? На производстве работал.

МУЖЧИНА. Это на каком же?

ПРЫЩ.

Делопроизводителем был. Дела производил. В нарсуде слушались. В общем, папаша, заживем. Партийные ребята мне все знакомы. А Терехин по плечу хлопнул. Действуй, говорит, нам в комсомоле культурные силы нужны. Некоторые возражают, правда.

МУЖЧИНА. Возражают?

ПРЫЩ. Но это так, мелочь. Костя их в порошок сотрет.

МУЖЧИНА. Хоть бы уладилось. Ой, Ванька, как мне это поможет. Сын в комсомоле… Да ведь это козырь какой!

ПРЫЩ. Не беспокойся. Да, папаша, дай-ка мне пару десяточек, а то, знаешь, трудности есть — бороться надо. (Берет.) Ну, пока!

К ДЕВИЦЕ, сидящей одиноко на скамейке, подсаживается аккуратненько одетый МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Поглядывает на нее. Придвигается. Она отодвигается от него.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. У вас платьице замаралось.

ДЕВИЦА (оправляет). Спасибо.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. А вы за городом были?

ДЕВИЦА. Я с незнакомыми не разговариваю. Довольно стыдно.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Позвольте познакомиться, барышня, Петр Николаевич Плюхин.

ДЕВИЦА. Очень приятно. Нина Александровна Ревякина. А вы на автобусе ехали или поездом?

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Мы на автобусе, потому что там интеллигентнее, а в поезде всякая публика, знаете.

ДЕВИЦА. А мы вот в воскресенье в кино ходили, за город не ездили.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. В кино очень интересно. Только заграничные фильмы. Из хорошей жизни показывают. А что русские показывают, так это и без картин противно.

ДЕВИЦА. Русские — скучно. Вот «Медвежья свадьба»^{208} еще ничего, из графского быта, а «Броненосец „Потемкин“»^{209}… писали, будто Фербенкс^{210} похвалил, я и пошла сдуру.

Машет рукой.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. А на самом деле?

ДЕВИЦА. Скука ужасная, одни пушки высовываются, и потом матросы голые, прямо неудобно сидеть. Я люблю, когда про красивую любовь.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Про любовь приятно. Мы уж и папашу к кино приучали, но они пошли и с непривычки все три сеанса просидели. Приходят домой. Это, говорят, большевистские фокусы, все одно и то же показывают. Неинтересно. И больше не ходят.

ДЕВИЦА смеется, прикрыв рот платочком.

Только публика у нас в кино неинтеллигентная. Заводских много, комсомольцы. Одно слово — пролетариат.

ДЕВИЦА. А комсомольцы интересные бывают. У моей подруги есть два знакомых комсомольца — они ее на концерт водили.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Подумаешь!

ДЕВИЦА. А потом — на лекции. Это уже скучнее.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Не люблю я комсомольцев.

ДЕВИЦА. Ревнуете?

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Нет, не ревную. Мне ревновать нечего, а так. Не люблю. Они против бога идут, против совести.

ДЕВИЦА. Нет, среди них есть совестливые. Намедни в нашем учреждении, где папаша делами управляет, управделом, один комсомолец начал кричать: «Вы рабочих эксп… эксплотирите. Вы им жалованье не выдаете. Я, — говорит, — вас в печати припечатаю». Ну, папаша мигом его к себе, обедом угостили. Специально коньяку купили. Он усовестился.