Забытые пьесы 1920-1930-х годов

Мы отыграли акт финальный,Уходим пестрою толпой.И вот уж занавес прощальныйШумит над нашей головой.

Конец.

Дмитрий Чижевский

«Сусанна Борисовна»

КОМЕДИЯ В ТРЕХ АКТАХ, ВОСЬМИ КАРТИНАХ

Участвующие:

СУСАННА БОРИСОВНА.

МУЖИЧКОВ.

ВАРЬКА.

МИША.

МУХОДОЕВ.

ПРУТКИС.

НОНА.

КАЗИМИР ФРАНЦЕВИЧ.

ПРАСКОВЬЯ ПЕТРОВНА.

СУПОНЬКИН.

ЕГО СИЯТЕЛЬСТВО (консул).

ШУША КАРАПЕТОВНА.

СЛУЖАЩАЯ.

ПРОХОДЯЩИЕ.

Акт первый

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Комната, телефон, на стуле зубной порошок, мыло, на полу таз с грязной водой, в углу половая щетка, под кроватью какое-то грязное белье.

НОНА. Ах, Сусанна, ты еще не одета?

СУСАННА БОРИСОВНА. Зачем же дома одеваться? Я несколько дней уже не выхожу. Я, знаешь, в таком отчаянии, в таком отчаянии…

НОНА. Что, окончательно со своим разошлась?

СУСАННА БОРИСОВНА.

Хуже… (Швыряя вещи.) У-у-у…

НОНА. Неужели это самое… ну, ребенок?

СУСАННА БОРИСОВНА. Хуже, хуже…

НОНА (в недоумении). Не понимаю, что может быть хуже?

СУСАННА БОРИСОВНА. Знаешь, на днях я была в кино и вот, в фойе… свет так с потолка. А я подошла к зеркалу, взглянула и вдруг… что бы ты думала… Ах, это ужасно! Вдруг я заметила, вот, морщинку… Это начало старости, понимаешь? Ведь в морщинке для женщины все… это так ужасно…

НОНА. Ах, Сусанна, что морщинка! Когда они делают все так, чтобы даже не ели те, которые не работают^{248}. Но они такие глупые… им нравятся благородные лица, а не понимают, что от труда и забот лица грубеют. Мне так долго пришлось убеждать моего Казимира, пока он…

СУСАННА БОРИСОВНА. Не понял?

НОНА. Нет, пока он не начал понимать. Но Казимир хоть как-нибудь воспитан.

СУСАННА БОРИСОВНА. Разве он тоже из общества? Ответственный — и граф или князь? Это так интересно, и ты скрывала?!

НОНА. Нет… он так… вообще был у нас…

СУСАННА БОРИСОВНА. Как, был у вас?

НОНА. Так… лакеем. Только, пожалуйста, не надо об этом… мне это очень неприятно.

СУСАННА БОРИСОВНА. Но ведь это же невероятно! Ты — известная княжна, и замужем за собственным лакеем? Игра революции!

НОНА. Что же делать? Он сделался ответственным, с положением, за него любая из общества с радостью пойдет. А меня в нашу дворницкую переселили. Почему же мне опять наверх не перебраться? Впрочем… (Оглядывается.) Слушай… у тебя, Сусанна, нет ли водки?

СУСАННА БОРИСОВНА. Как, водки? Выпить хочешь? Не надо, нехорошо, и заметно будет.

НОНА. Ничего, я у тебя побуду. Мне только полстакана. Хоть немножечко, чтобы радостнее было. Так, понимаешь, скучно! Все работают, и все так буднично, серо… и люди серые, и все серое… а по вечерам на главных даже улицах в одиннадцать часов все уже замирает, как в большой деревне… или в фабричной слободе, и это — в большом городе России! До чего дожили. Эх… если есть, дай хлопну…

СУСАННА БОРИСОВНА. Нет у меня, нет. Подумай только, что бы сказали твои родители, предки… их внучка… княжна и… хлопает водку? Не одной тебе скучно… я тоже… все думаю… Неужели из-за нас никогда больше не будут драться мужчины на дуэлях, турнирах? А мы с милым взглядом, ласковой улыбкой не будем так… (Наступает на таз, который опрокидывается, вода проливается.) Ай-яй!.. На стул, Ноночка, ноги подбирай, на стул.

Обе с ногами усаживаются на стульях.

НОНА. Надо бы убрать.

СУСАННА БОРИСОВНА. Ничего, кто-нибудь уберет.

НОНА. Кто же?

СУСАННА БОРИСОВНА. Кто-нибудь. Не будет же так. (Звонок телефона.) Ах!.. (Мечется на стуле, к телефону.) Сейчас… сейчас… (Перелезает на стол, хватает трубку.)

Да, да. (Кладет трубку.) Никого. (Садится на столе.)

НОНА. Смотри, ты на что-то садишься.

СУСАННА БОРИСОВНА (смотрит на стол). A-а… это его… критические очерки какие-то… (Садится.)

НОНА. Эх… грусть… (Начинает петь.) «И тоска безысходная… сердце уныло поет… (тихонько поет)… и никто эту грусть, грусть глубокую никогда ни за что не поймет…»^{249}

СУСАННА БОРИСОВНА (стоя на столе). Не надо, Ноночка, не надо… и так тоскливо… Это старит. А нас, которые еще не опустились как женщины, и так мало осталось. Быть теперь привлекательной и красивой так трудно.

НОНА (вдруг, оживленно). А знаешь… Говорят, теперь все — профессия. И у нас профессия — быть красивыми. (Смеется.)