Забытые руины

В груди растекалось тепло. Сердце глушило надрывной пульсацией. Но голова оставалась ясной. Горсинг оскалился. Рванул вперед. Нужно было рискнуть. Выглянуть. Понять, с кем он столкнулся. Если сразу не умрет, успеет отступить, там будет проще.

Замер перед углом.

Сит, опрокинутый в лужу, не шевелился. Вода возле его головы потемнела. Лезвие по-прежнему сидело в его макушке. Конра. Горсинг уже видел такие клинки.

Перехватил рукоять, поднял к подбородку – так, чтобы меч прикрыл грудь. Важна каждая мелочь.

Выставив ногу, сунулся на четверть тела.

Двое. Один ранен – обхватив руку, ползет. Второй держит лук. Пятнадцать шагов.

Толкнулся выставленной ногой и вернулся под прикрытие стены.

Стрела пролетала в двух пальцах от угла. Мимолетное промедление убило бы Горсинга.

Нужно было бежать. Пятнадцать шагов до стрелка – хороший запас. К тому же стрелок не пойдет напрямик, побоится получить такой же удар, как и его напарник. Значит, выдвинется по дуге и выглянет за угол с другой стороны улицы – так, чтобы сохранить расстояние для выстрела. За это время можно добежать до отворота на соседнюю улицу. Если б там ждала вторая засада, они бы уже вышли на него со спины.

Однако Горсинг остался на месте.

Он узнал стрелка. Несмотря на грозовой сумрак и ливневую завесу. Не мог не узнать.

Помедлив, закричал на всю силу голоса:

– Эрза!

Дождь исчерпал духоту, но в городе неизменно пахло сухой пылью и затхлостью давно покинутого и запертого на замки помещения.

– Эрза! – проорал еще раз, вложив всю злобу и все отчаяние.

Горсинг окончательно запутался, но теперь у него появился шанс разобраться во всем, что здесь происходило с тех пор, как Феонил оставил записку под убитым Тархом.

Бросил меч – так, чтобы его полет был хорошо виден стрелку. Выставил из-за угла руки. Медленно, не опуская рук, вышел сам. Остановился возле убитого Сита. Девятый из десяти. Горсинг остался один. Потерял всех людей.

В неизменных пятнадцати шагах стояла Эрза. Лук не опустила, но и стрелять в этот раз не стала. Второй нападавший уже не полз. Замер неподалеку, прижав к груди искалеченную руку.

– Эрза, – повторил Горсинг, теперь шепотом.

Им предстоял долгий разговор.

Глава 7

Комната Нитоса

Все ангоры без исключения признавали Акмеона создателем сущего и почти не вступали в противоречие, трактуя его поступки и предсказывая судьбы нашего мира. Если забыть споры об акмеонитах, лигурах и необходимости проповедовать свои знания, их главным отличием можно указать отношение к Предшественникам.

Каждый ангор устанавливал свою исключительную цель, которая со временем становилась основой их единства. Так, диаввелы считали первостепенной задачей покорение Ниол Дора, стены́ Предшественников в горах Северного предела. Наиболее известным представителем диаввелов был Толингар из рода Эрхегорда, открывший Гейзерные топи и оставивший свое имя в названии одного из рубежных хребтов.

Известно более десяти экспедиций к Ноил Дору, пеших и воздушных, оплаченных ангором диаввелов. Семь из них были включены в престольные каноничные архивы и служат неоспоримым доказательством того, что в стремлении покорить Северную стену диаввелы проявляли не меньше упорства, чем нерлиты в поисках Спящего – якобы последнего из живых Предшественников.

«История ангоров Западного Вальнора». Ферантин из Новой Инкеи

– Миа…

Я открыл глаза. Не заметил разницы. Тьма осталась холодной, непроглядной.

Поднес пальцы к лицу. Ощупал веки. Убедился, что они поднимаются и опускаются.

Не знал, сколько времени прошло с тех пор, как погас светильник. Жажды нет. Значит, не так уж много.

Комната Нитоса поглотила меня.

Холодная поверхность земли под спиной. Я лежал. Уснул. Спать здесь – безумие. Значит, сон опрокинулся на меня как наваждение. Я не мог ему сопротивляться.

Браслет стал теплым и пульсировал – совсем как сердце в груди Горсинга.

Горсинг…