Забытый (ЛП)

— Боже мой, — произнес Сэм. — Это же было воспоминание из Ада, да? Правда же?

— Нет? — отозвался Дин слабо, встретившись глазами с Сэмом на миллисекунду.

— Да, да! Дин. У тебя не было их уже годы. Почему, ты думаешь, они вернулись? Что, ты думаешь, их спровоцировало? О чем оно было? У тебя уже были другие? Ты помнишь подробности?

— Так, остановись, — приказал Дин, подняв руку перед лицом Сэма. — Остановись сейчас же. Я совсем не хочу об этом говорить.

— Нам надо об этом поговорить. Ты знаешь, что надо. Сначала чудные сны, теперь еще это? — Сэм снова посмотрел на Дина, на этот раз заметив его упрямый взгляд. Он вздохнул и сказал: — Дин. Ты знаешь, я обычно не настаиваю, если ты не хочешь о чем-то разговаривать. Но это важно. Я просто знаю, что важно, и ты это знаешь. Ты помнишь что-нибудь, о чем можешь мне рассказать?

Правда заключалась в том, что Дин меньше всего хотел признаваться кому-либо, даже Сэму, в том, какой страх он чувствовал в те ужасные десять секунд. Правда заключалась в том, что… он был напуган до чертиков. Снова в Аду, беспомощный, мучитель и страдалец, ощущающий, как его душа начинает разлагаться. Как она начинает коробиться и гнить.

И какое жалкое, благодарное, беспомощное облегчение он почувствовал потом, когда Приятель сжал его плечо; как уверен он был, что спасен.

Сэм по-прежнему смотрел на него. Дин попытался вспомнить какую-нибудь безобидную делать, о которой мог бы сказать, — что-нибудь, что, можно надеяться, не заставит его расплакаться на людях.

Наконец он сказал:

— Крылья. Я видел крылья.

— Крылья?

— Пару крыльев. Даже жутковато было. Большие. Черные. Это последнее, что я видел перед тем, как очнулся.

— Типа… как у летучей мыши? Или ангельские крылья?

— Не знаю. Просто черные тени, на самом деле. Но с перьями. Ангельские, наверное? Они бывают черными?

Сэм долгое время молчал.

— Да, бывают. Про это упоминается в старых книгах, где описаны древние явления ангелов и где я вчера читал о Кастиэле. Как выяснилось, ангельские крылья — во всяком случае, крылья Кастиэля — могут выглядеть как черные тени. — Сэм нахмурился. — Ты не думал, что это могло быть какое-то предзнаменование?

— Что, о том, что мы встретимся с Кастиэлем? У меня не бывает предзнаменований, чувак. Кроме того, это было похоже на флешбек, а не на предзнаменование.

— Может, это был какой-то… не знаю, флешбек, который также предзнаменование? Не знаю я. Может, если Кастиэль работает с демонами здесь, в Титонах, ты это почувствовал и это напомнило тебе о времени в Аду? А судя по тому, что сказал Приятель, мы теперь знаем, что Кастиэль работает с демонами. — Сэм задумался. — Давай предположим на минуту, что это было видение, как-то связанное с Кастиэлем. Если есть хотя бы малая вероятность, что оно предвещает грядущую встречу… тогда… ну, для начала что ты думаешь о том, что Приятель сказал про Кастиэля? Ты веришь ему в том, что Кастиэль — не важная шишка?

— И близко не верю, — ответил Дин, вдруг обнаружив, что у него на этот счет очень убежденное мнение. — Я думаю, Приятель на этот счет сильно ошибся. Он говорит, Кастиэль — просто лузер, но это же абсурд. Кастиэль — не лузер. Я в этом уверен. Кастиэль — он гораздо больше, он… — Дин умолк, пытаясь поймать крошечное хрупкое воспоминание, которое все ускользало. «Кастиэль». Кто такой был Кастиэль? Какой он?

Чем больше Дин пытался об этом думать, тем больше мысли уворачивались от него. Как рыбешка в речке, ускользали из рук каждый раз, когда он пытался их ухватить.

То, что он не мог угнаться за собственными мыслями, выводило его из себя. Через несколько мгновений он обнаружил, что если сидеть неподвижно и рассеять взгляд, то можно почти поймать эти мысли и остановить их. Почти.

— Кастиэль — он… — повторил Дин медленно. Голова начала болеть. Он не заметил, что и Сэм, кажется, погрузился в какой-то транс.

Крупная рыба, более важные мысли, уходили в глубину, и Дин едва не взвыл от досады. Но потом одна из мыслей-рыбешек на долю секунды пронеслась прямо перед ним. Как раз там, где он сумел ее увидеть.

— Он другой. Кастиэль — другой, — сказал Дин поспешно, чувствуя волну облегчения оттого, что смог удержать в уме хотя бы одну мысль. Она была не самой важной, он это знал, но это было хоть что-то. — Он не как остальные ангелы. Он совсем не как они.

— Да. Он уникальный. С этим я согласен, — сказал Сэм медленно, рассеянно глядя на солонку. — И какой-то… сильный, я собирался сказать, — в смысле, выносливый.

Эта мысль казалась знакомой.

— Да. Сильный. Очень сильный, — отозвался эхом Дин, глядя невидящим взором на оладьи.

Они оба сидели и смотрели на стол.

Еще одна мысль-рыба на секунду замедлилась, и Дин добавил:

— И умный тоже.

— Умный, — согласился Сэм. — Много знает. И вообще крутой. Не стоит его недооценивать.

И это казалось правильным.

— Определенно крутой. И не оставляет попыток. Никогда не оставляет попыток, — сказал Дин. — Никогда не сдается.

— Никогда не сдается, — отозвался эхом Сэм.