Зачарованный город N

Мне казалось, что на сегодня сомнительные экскурсии по странным помещениям окончены, однако Таас решил иначе. Я испытала смешанное чувство напряженного ожидания и слабой надежды, когда усатый проводник остановился возле очередной двери и принялся исторгать ставшие уже привычными звуки. Громкий щелчок открывающегося замка резанул по ушам, словно выстрел, символизирующий начало гонок. Инстинкты, ответственные за мою безопасность, взяли короткий старт, с бешеной скоростью наполняя мои мысли всевозможными аргументами, говорящими о том, что за этой дверью мне не светит ничего хорошего. И, тем не менее, я рискнула.

— Где‑то ждут котенка Гава неприятности… и зачем они его ждут? — слетела с губ знакомая фраза из детского мультика, а глаза невольно зажмурились, когда в помещении начали один за другим загораться… огненные факелы?! О — о, это что‑то новенькое…

Серые, безликие стены, выложенные крупными каменными блоками, не очень‑то походили на обычную отделку Нижнего города. Скорее они напоминали средневековую темницу, и вбитые в них металлические кольца со свисающими до пола цепями только усиливали впечатление. "Так — с, вот и пыточная, — промелькнуло в голове, а горло пересохло, когда мой ошалело метающийся взгляд наткнулся на огромный саркофаг*, распятый на паутине из железных тросов. — И подопытный… или его гроб". Шестирукая скорлупа отдаленно напоминала индийское божество, но, как и рисунки в предыдущей комнате, вместо лица у нее был ровный овал, выкрашенный белым. На золотом материале остальных частей металлического тела это пятно особенно выделялось, приковывая внимание. Возможно потому, что оно единственное не светилось. Яркие лучи рассыпались во все стороны, обрамляя фигуру мягким сиянием. А ровная поверхность лица, наоборот, будто бы поглощала свет, затягивая его как черная… вернее, белая дыра. Наверное, мой оттенок кожи в данный момент стремительно приближался к цвету этой части скульптурного саркофага, потому что кот незаметно переместился поближе и ласково потерся об мои дрожащие ноги. Я попыталась изобразить улыбку, но уголки губ пару раз дернувшись, уверенно опустились вниз. Не страх владел мною, нет… это было чувство какой‑то обреченной грусти, обильно приправленное ожиданием чего‑то неотвратимого и плохого. Я даже не злилась на Тааса, сама напросилась. Он лишь выполнил мою просьбу и привел меня… именно! Он привел меня к Светлоликому. Понять это оказалось не так уж и сложно.

Бежать было некуда, двери закрылись по инерции, пропустив незваных гостей внутрь помещения. Возможно, остановись я на пороге, мне удалось бы придержать их, но умные мысли, как это часто случается, приходят слишком поздно и пользы от них, увы, никакой. Я рассеянно осматривала комнату. Сама она по размерам скорее напоминала зал, в пользу этого определения свидетельствовали и четыре прямоугольных колонны с встроенными в них нишами, в которых плясало живое пламя. В отличие от галереи здесь располагалось несколько странных, на мой взгляд, предметов мебели. Три огромных зеркала в роскошных металлических оправах в форме то ли змей, то ли драконов, переплетающихся друг с другом так сильно, что разобрать с ходу внешность декоративных тварей для меня оказалось сложно. Возле стены на ступенчатом возвышении стояло большое кресло с бархатной спинкой и золотистыми подлокотниками, его нижняя часть была закована в ажурный каркас из того же материала. А посреди комнаты, как гриб из земли, "росло" ступенчатое возвышение с квадратной "шляпкой". Оно торчало из пола, разделяя пространство надвое, и находилось при этом на одинаковом удалении от саркофага и кресла. В голове возникла непроизвольная ассоциация с трибуной или… алтарем?

— Это ОН, да? — шепотом обратилась я к своему четвероногому спутнику, хотя ответ знала и без его утвердительного кивка. — И что ЕМУ сказать? — глупый вопрос отразился искренним удивлением в расширенных кошачьих зрачках.

Кот даже приоткрыл пасть, и я приготовилась услышать много интересного о своих умственных способностях не важно, на каком языке, однако мой проводник лишь фыркнул, отворачиваясь. Когда я после минутного молчания поинтересовалась, а жив ли Повелитель вообще, Таас округлил глаза и осторожно попятился от меня, видимо, решив, что близко находиться с ненормальной опасно для его здоровья. Ну, не объяснять же ему в подробностях, что в моем мире в похожих ящиках хранят мумии усопших фараонов? Хотя… лучше бы объяснила, не чувствовала бы себя так по — дурацки сейчас.

Поколебавшись немного, я все‑таки решилась обратиться к светящемуся саркофагу:

— Уважаемый… эээээ… Ваше Величество?!

Мой громкий голос с едва заметной дрожью гулким эхом отразился от стен, отчего вибрация значительно усилилась, выдавая заключенное в словах волнение. Я не ожидала ответа, но он последовал. Бас, похожий на те, которым господа киношники любят озвучивать в своих фильмах порождения ада, добавляя фразам неестественную текучесть и эффект разговора через трубу, ворвался в помещение, ударив звуковой волной по моим бедным ушам.