Зачем цветет лори

      Когда Оникс вернулась, аид лежал в той же позе, дышал спокойно. Она тихо скинула плащ и легла рядом. Он притянул ее к себе, и раяна замерла, боясь его разбудить.

      — Твои волосы пахнут дождем, - тихо сказал Лавьер и улыбнулся, почувствовав, как напряглась Оникс, - гуляла?

      — Я… хотела подышать свежим воздухом.

      — И как воздух? Свежий?

      — Да…- прошептала раяна.

      Он прижался губами к ее шее, чуть прикусил кожу.

      — Мне так нравиться, когда ты говоришь мне правду, Оникс…

      ***

      Когда раяна проснулась утром, аид сидел в кресле и смотрел на нее.

      — Вчера я обещал тебе прогулку, - равнодушно сказал Лавьер, - пойдем.

      Прогулка получилась странной. Аид молчал и казался полностью погруженным в свои мысли. Оникс тоже не слишком хотелось вести с ним разговоры, так что ее это молчание устраивало.

      Они шли по берегу, мимо черных осколков камней, которые лениво облизывала вода, мимо редких сосен, растущих на склонах. Оникс внимательно смотрела по сторонам, пытаясь понять с какой стороны дорога к тракту. Да, ей нужна будет лошадь, пешком тут вряд ли далеко убежишь.

      — А где живет Анакин?- спросила девушка, - он ведь не постоянно проживает в замке?

      — С восточной стороны, за скалами, долина, - ответил Лавьер, не поворачивая головы, - там деревня. С этой стороны не видно. В горах есть тропинка.

      Оникс почти улыбнулась. Вот как. Значит, еще и тропинка в горах есть. Надо бы расспросить Беатрис, прислужница должна знать. Правда, после того, как Инту выпороли у столба, обитатели замка с раяной вообще перестали разговаривать, а завидев, быстро кланялись и торопливо уходили. Даже разговорчивая Беатрис в обед молча накрыла на стол, побледнела, когда Оникс попыталась с ней заговорить и заторопилась к двери с видимым облегчением.

      Раяна перехватила ее на пороге.

      — Беатрис, ты что, боишься меня?

      — Простите, госпожа, - еще сильнее побледнела прислужница, - я не хотела дурного… Я просто… У меня семья… Родители… Сынишка маленький…

      — И что?- спросила Оникс, окончательно перестав что-либо понимать.

      — Господин вчера сказал, что всех накажет, если с вами что-то случиться… Разбираться не станет… Всех.

      — Понятно, - раяна убрала руку, которой пыталась удержать насмерть перепуганную девушку, - иди. Спасибо тебе.

      Беатрис вздохнула с облегчением и выскочила за дверь.

      Так что после этого разговора, Оникс поняла, что с ней теперь не только общаться не будут, но и вообще будут обходить десятой дорогой.

      Аид остановился возле поваленного дерева, отвернулся, рассматривая темную воду. Белые птицы кружили над скалами, ныряли, выхватывая серебристых рыбок. Лавьер смотрел на этот знакомый с детства пейзаж и думал о том, что нужно уезжать. Сначала в цитадель, потом в Град. Владыка уже ждет верховного аида и не стоит заставлять его ждать слишком долго.

      — Я сегодня уезжаю, - неожиданно сказал он.

      Оникс сдержала торжествующую улыбку и порадовалась, что мужчина стоит к ней спиной.

      — Надолго?- безразлично спросила она.

      — А что, будешь скучать?- он усмехнулся, повернул голову и добавил, - плохая из тебя притворщица, Оникс, врать совсем не умеешь. Иди ко мне.

      Она подошла, и он поднял руку, провел пальцами по ее губам. Оникс заметила свежие, еще не до конца затянувшиеся порезы на запястьях. Но спрашивать, конечно, не стала. Аид гладил ей губы и смотрел в глаза.

      Он хотел целовать ее, нежно водить языком, чуть прикусывать. Потом расстегнуть на Оникс платье, ощутить под пальцами бархатную кожу, лизнуть соски, чуть сдавить их между пальцев. Хотел прикасаться так, чтобы увидеть на ее лице желание и блаженство… Он хотел, чтобы ей было хорошо с ним. И впервые за свою жизнь, Лавьер не хотел уезжать из родового замка, хотел остаться здесь. С ней.

      Он наклонился, коснулся губами белых волос.

      — Подними юбку, раяна, - сказал он.

      Она медленно потянула ткань вверх, глядя, как аид расстегивает штаны. На лице девушки явственно читалась ненависть, и аид усмехнулся, почувствовав знакомую злость. Вот так лучше… Он поставил одну ногу раяны на камень и резко вошел в нее, не заботясь о том, что она совсем не готова, потянул за волосы.

      — Больно?- спросил он, придерживая девушку за бедра и сильно вколачиваясь в ее тело.

      — Да, - выдохнула Оникс.

      Он сжал зубы. Ему тоже было больно, и он знал только один способ освободиться. Сомкнуть руки на ее шее и задушить, просто убить раяну, избавиться от того, что она будила в нем, не чувствовать больше этого желания, этой нежности, этой страсти. Этой боли и злости, которые не отпускали его. Он и сомкнул, надавил на горло, глядя в синие глаза. Девушка молчала, просто смотрела, и молчала. Ее дыхание вырывалось с хрипами, губы побледнели. Он замер, рассматривая ее лицо, пальцами ощущая, как бьется ток ее крови, ее жизни. Надавил сильнее. Оникс забилась, вцепилась пальцами в его руки, царапая ногтями в бесплодной попытке освободиться, захрипела.

      Он отшвырнул ее так, что раяна упала на песок, застегнул штаны, так и не кончив и не успокоившись. Отвернулся.