Зачинается песня от древних затей

В одном согласны все лишь:Коль у других именьеОтымешь и разделишь,Начнется вожделенье.

25

Весь мир желают сгладитьИ тем внести равенство,Что всё хотят загадитьДля общего блаженства!»

26

«Поведай, шуток кроме, —Спросила тут невеста, —Им в сумасшедшем домеУжели нету места?»

27

«О свет ты мой желанный!Душа моя ты, лада!Уж очень им пространныйПостроить дом бы надо!

28

Вопрос: каким манеромТакой им дом построить?Дозволить инженерам —Премного будет стоить;

29

А земству предоставитьНа их же иждивенье,То значило б оставитьПостройку без движенья!»

30

«О друг, что ж делать надо,Чтоб не погибнуть краю?»«Такое средство, лада,Мне кажется, я знаю:

31

Чтоб русская державаСпаслась от их затеи,Повесить СтаниславаВсем вожакам на шеи!

32

Тогда пойдет все гладкоИ станет все на место!»«Но это средство гадко!» —Воскликнула невеста.

33

«Ничуть не гадко, лада,Напротив, превосходно:Народу без наклада,

Казне ж весьма доходно».

34

«Но это средство скверно!» —Сказала дева в гневе.«Но это средство верно!» —Жених ответил деве.

35

«Как ты безнравствен, право! —В сердцах сказала дева, —Ступай себе направо,А я пойду налево!»

36

И оба, вздевши длани,Расстались рассержёны,Она в сребристой ткани,Он в мурмолке червленой.

37

«К чему ж твоя баллада?» —Иная спросит дева.– О жизнь моя, о лада,Ей-ей, не для припева!

38

Нет, полн иного чувства,Я верю реалистам:

Искусство для искусстваРавняю с птичьим свистом:

39

Я, новому ученьюОтдавшись без раздела,Хочу, чтоб в песнопеньеВсегда сквозило дело.

40

Служите ж делу, струны!Уймите праздный ропот!Российская коммуна,Прими мой первый опыт!

Июнь 1871

…Особенной любовью Есенина пользовался А. К. Толстой, даже во всех своих оперных, костюмерных балладах на былинные русские темы. Помнится, однажды завязался у нас по этому поводу дружеский спор.

– Нет! – кричал Есенин. – Не прав Чехов, когда говорит, что Толстой как надел боярскую шубу на маскараде, так и забыл ее снять, выйдя на улицу. Это не шуба, это душа у него боярская. Он своей Руси не выдумывал. Была, должно быть, такая.

Широкого он сердца человек! Ему бы тройку, да вожжи в руки, да в лунную ночь с откоса, по Волге, – так, чтобы только колокольчики да снежная пыль кругом!

Есть такая штучка у Толстого, «Сватовство»:

По вешнему по складуМы песню завели,Ой ладо, диди-ладо!Ой ладо, лель-люли!

– так я за эту штучку сердце отдам! А «Алеша Попович»! А «Садко»! Помнишь, там на дне, у царя водяного, готов Садко от всех сокровищ отказаться

…за крик перепелки во ржи,

За скрып новгородской телеги!

А то, что он был выдумщик и мечтатель, это совсем не плохо. Поэту надо тосковать по несбыточному. Без этого он не поэт.

Вс. Рождественский

СВАТОВСТВО

1

По вешнему по складуМы песню завели,Ой ладо, диди-ладо!Ой ладо, лель-люли!

2

Поведай, песня наша,На весь на русский край,Что месяцев всех крашеВеселый месяц май!

3

В лесах, в полях отрада,Все вербы расцвели —Ой ладо, диди-ладо!Ой ладо, лель-люли!

4

Затем так бодр и веселВладимир, старый князь,На подлокотни креселСидит облокотясь.

5