Загадка гибели линкора «Новороссийск»

При этом логично было бы задать вопрос: а какие меры принимались для вызова на аварийный линкор офицеров, находившихся в тот день на берегу? У нас есть возможность ознакомиться с воспоминаниями бывшего старшего штурмана линкора отставного капитана 1-го ранга Никитенко, стоявшего в те сутки дежурным по кораблю и бывшего командира батареи универсального калибра отставного контр-адмирала Жилина, стоявшего в тот день дежурным по низам… Ни один ни другой не упоминают о том, что ими предпринимались какие-то действия по вызову на корабль офицеров, — а ведь это была первейшая обязанность дежурно-вахтенной службы корабля. Даже с учетом того, что катер и баркас, стоявшие под правым выстрелом, были разбиты при взрыве, это не оправдывает бездействия дежурного по выполнению этой важной обязанности, прописанной в инструкции. Никитенко был вправе задействовать для отправки оповестителей плавсредства, остававшиеся в строю, либо в приказном порядке задействовать плавсредства других кораблей, в изобилии «болтавшихся» около борта линкора. Безусловно, хоть и с большим опозданием, какие-то судорожные попытки оповещения и вызова отдельных офицеров таки производились. К примеру, врио командира линкора капитан 2-го ранга Хуршудов прибыл на корабль через полтора часа после взрыва. И это притом, что место его официального проживания находилось на Аполлоновне — в 300 метрах от стоянки линкора… Вплавь бы мог добраться… не дожидаясь катера. И, опять-таки — показательный пример — командир дивизиона движения капитан-лейтенант Фридберг убеждал всех, что узнал о трагедии от пассажиров троллейбуса, направляясь на службу утром следующего за катастрофой дня… И что бы вам при этом ни рассказывал Никитенко либо Сербулов, который по свой основной должности строевого помощника командира обязан был проконтролировать действия дежурного по части обеспечения вызова офицеров, — этот, один из важнейших моментов общекорабельной организации, призванный обеспечить боевую готовность корабля, был «завален», что называется, на корню. Кто бы сомневался в том, что отсутствие на корабле ряда офицеров и мичманов в значительной мере снизило возможности борьбы за спасение корабля и экипажа. Кстати, этот эпизод обсуждался на уровне председателя Правительственной комиссии, и отвечать на него пришлось наркому ВМФ адмиралу Николаю Кузнецову. На что Николай Герасимович уклончиво ответил, что офицеры и мичмана, находившиеся в ту ночь на борту, были вполне способны организовать борьбу за спасение линкора.

Для соблюдения хронологии событий возвращаемся к воспоминаниям Ивана Смолякова.

01 ч. 45 мин. «…Восстановили УКВ радиосвязь. Повторно доложил всю обстановку ОД флота, попросил оповестить начальника штаба эскадры контр-адмирала Никольского (врио командира эскадры — командир эскадры был в отпуске). По переговорной трубе передал приказание на ГКП корабля: "Командиру БЧ-2, командирам башен и батарей лично проверить погреба боезапаса ”. Вскоре командир БЧ-2 доложил, что в погребах сухо, боезапас в порядке…