Загадка гибели СССР. (История заговоров и предательств. 1945-1991)

Накануне съезда задают вопрос: Как вы относитесь к идее ликвидировать парторганизации в армии, органах МВД, прокуратуре, КГБ? Ответы

: отрицательно (63 %); положительно (26 %); затрудняюсь ответить (11 %). Тот же вопрос

задают после съезда. Ответы: отрицательно (34 %); положительно (24 %

); затрудняюсь ответить (42 %). Последнее можно прокомментировать только так: тех, кто стоял хоть за какое-то сохранение обработали так, что от их четкой ориентации ничего не осталось. А в целом вывод таков: лучше организованное меньшинство способно победить большинство и на съезде, и на пленуме, и в парламенте. Центр социологических исследований дал такую обобщающую оценку: «По нашим выводам, позиции делегатов съезда можно сравнить с человеком, стоящим на перепутье» [4.65.СС.21,26,28–30,40,43].

В каждой группе, работающей на демократов, помимо эмпирически-описательных технологий широко применялся и математический аппарат, в том числе и расчеты на ЭВМ. Ученые из Академии общественных наук при ЦК КПСС Ю. П. Бабок и И. Г. Яковлев своевременно показали обобщающую картину неблагополучия в деле насыщения компьютерами центральных и местных органов КПСС и поставили задачу: «Уровень информатизации партии в идеале должен стремиться к уровню информатизации всего общества и, далее к международному; уровень информатизации партии должен быть выше уровня информатизации других политических сил общества». Свой прогноз-предупреждение они дали на основе сравнения с ситуацией в Польше, где Польская объединенная рабочая партия проиграла в 1989 г. выборы в законодательные органы страны «Солидарности» [4.66.СС.120,121].

Значительная материальная база и хорошо подготовленные кадры — свой информационно-вычислительный центр — были в Академии общественных наук при ЦК КПСС. Забегая вперед, можно указать, что именно это могло послужить основанием того, что в 1991 г. Горбачев-фонд был образован именно на ее основе, хотя ему могли выделить и другие помещения разгромленной партии.

Использовались не только рассмотренные нами современные технологии, но и несколько старомодные, однако ничуть не устаревшие. Несколько условно можно назвать их «выпускание пара». Применялись они в основном перед пленумами ЦК КПСС, которых во второй половине перестройки проходило достаточно много, и потому приходилось менять тактику довольно часто, по мере разоблачения приемов. Слово бессменному — до августа 1991 года — помощнику М. С. Горбачева Валерию Ивановичу Болдину: «Перед пленумами он стал все чаще готовить „домашние заготовки“, сбивающие уровень критики в свой адрес. Зная, что члены ЦК готовятся выступить против осуществляемого им курса, Горбачев предварял их речи сам, обрушивая бурю эмоций на участников заседания. Передать словами эту феерию страсти вряд ли возможно. Он метал громы и молнии, упрекал всех в неверии в перестройку, творческие силы народа, клял сомневающихся, взывал к разуму колеблющихся. Горбачев угрожал уходом, гибелью страны, нищетой и другими напастями. Нередко сам обрушивался на сложившееся в стране положение, выворачивая пласты „негатива“, от которого многие холодели. Ошарашенные члены ЦК, завороженные даром перевоплощения генсека, безмолвно взирали на гневное лицо лидера партии. А он, не жалея их чувств, нагонял страху, пророча все беды. После этого лицедейства желающих выступать убавлялось. Многие из них вычеркивали из текста и ограничивались рассказом об успехах перестройки в своих регионах, во всяком случае отмечали, что не все так плохо и непоправимо. Секретари обкомов и крайкомов партии, которых я давно знал, не раз жаловались, что мастерство заговаривать зубы у архитектора перестройки столь велико, что только спустя какое-то время они начинали понимать, как легко их обвели вокруг пальца, переиграв по всем статьям. Михаил Сергеевич, как хороший артист, все чаще менял методы воздействия на аудиторию.

В последнее время М. С. Горбачев стал все активнее приглашать на пленумы ЦК <…> военачальников и представителей общественности, народных депутатов от КПСС, членов Президиума Верховного Совета СССР. <…>

Разумеется, в такой аудитории ни коллективного, ни откровенного и тем более критического обсуждения поставленных в повестку дня вопросов не получалось. Зато было много аплодисментов, и у приглашенных оставалось чувство соучастия в решении задач социалистического строительства. Я неоднократно и сам участвовал в таких мероприятиях и поначалу считал, что так и надо. Впрочем, многие разобрались, что созыв „зрителей“ на пленумы не был проявлением демократии. Скорее наоборот. Это была циничная форма зажима критики под вуалью гласности и всенародности решения вопросов. <…>