Загадка лунной богини

– Только загляни ко мне, эфенди! Только посмотри на мои ковры! Таких чудесных ковров, как у меня, ты нигде больше не сыщешь! Ни в Смирне, ни в Багдаде ты не найдешь ничего подобного!

Швед раздраженно поморщился, сбросил руку наглеца и, чтобы отделаться от него, вошел в соседнюю лавку – маленькую и полутемную. Разложенный здесь товар казался на первый взгляд небогатым – терракотовые статуэтки с отбитыми носами, старинные бронзовые лампы, помятые медные кувшины, серебряные браслеты и кольца с бледной бирюзой и разноцветными агатами.

В глубине лавки сидел сгорбленный старик в поношенном кафтане и феске. Он пил красный чай из хрустального стаканчика и даже не повернул головы к посетителю.

Приглядевшись к старику, господин Линдберг понял, что тот слеп. Невидящие глаза смотрели в пустоту, как будто видели там что-то, недоступное простому смертному.

Однако хозяин лавки услышал шаги посетителя, поставил стаканчик на низкий круглый столик и проговорил хрипловатым голосом:

– Какая счастливая звезда привела тебя, эфенди, в мою скромную лавку? Откуда ты?

– Я прибыл издалека в надежде найти здесь, в Константинополе, что-нибудь ценное, но пока мне ничего не попалось.

Старик вскинул голову, словно слова чужеземца сильно взволновали его, и проговорил:

– Я давно тебя ждал, благородный эфенди. Мой земной путь подходит к концу, но прежде чем завершить его, я должен передать это в надежные руки!

С этими словами старик придвинул к себе резную шкатулку из черного дерева, достал из-за пазухи ключик, открыл ее и извлек необычный венец – тонкий обруч из серебристого металла, в центре которого красовался голубой овальный камень.

Господину Линдбергу на мгновение показалось, что это не просто камень, а всевидящий глаз, который видит насквозь все его тайные помыслы, даже те, о которых он сам не догадывается, и его охватило странное волнение.

Старик между тем прикоснулся к голубому камню губами и протянул венец шведу. Тот взял его и внимательно осмотрел. С виду венец казался совсем простым, безыскусным, но опыт антиквара говорил Линдбергу, что эта простота кажущаяся и перед ним – произведение великого мастера, которому многие сотни лет.

Что это за незнакомый металл? И какой камень украшает венец?

– Благодарю вас, господин! – проговорил швед взволнованно. – Это подлинное сокровище! Скажите, сколько я должен заплатить вам?

– Заплатить? – удивленно переспросил хозяин лавки. – Ах, да… я и забыл… За венец положено уплатить цену жертвы… заплати мне, эфенди, сколько сочтешь нужным.

Швед торопливо отсчитал старику триста лир – вполне справедливая цена – и покинул лавку, пока старик не передумал.

Едва он вышел, как в лавку наведался новый посетитель – приземистый человек с широким лицом, обрамленным темной бородой, и глубоко посаженными глазами. Не оглядываясь по сторонам, он подошел к хозяину и торопливо проговорил:

– Я прибыл из далеких краев в надежде найти здесь, в Константинополе, подлинное сокровище, но пока мне ничего подобного не попалось.

Старик вскинул голову и удивленно проговорил:

– Это снова вы, эфенди? Что случилось?

– О чем ты говоришь, старый человек? – растерянно отозвался мужчина.

– Я думал, ты вернулся, но это совсем другой голос, и другие шаги…

– Да о чем ты говоришь? Я пришел по велению владычицы, чтобы забрать священную реликвию…

– Но перед тобой, эфенди, приходил другой человек, чужестранец, как и ты. Он сказал условные слова, и я отдал ему святыню, как мне было приказано…

– Что ты говоришь, несчастный? Как ты мог отдать постороннему священный венец владычицы?

– Он сказал те же слова, что и ты. Как я мог не отдать ему венец? Владычица разгневалась бы на меня!

– Ты отдал святыню постороннему? Владычица и правда разгневается на тебя… да и на меня тоже!

– Но тот эфенди сказал условные слова. Значит, владычице было угодно, чтобы я отдал ему реликвию.

– Не говори ерунды, несчастный! Лучше скажи, что это был за человек? Хотя… что ты можешь о нем рассказать? Ты ведь слеп, как новорожденный крот…

– Я слеп, но не глух и не глуп. По его речи я понял, что он приехал из далекой северной страны, по его походке – что он высок ростом, немного прихрамывает и ему около пятидесяти лет. А еще он курит трубку…

– Что ж, не всякий зрячий рассказал бы больше. Спасибо тебе, старик, и прости за то, что я должен сделать…

С этими словами бородач быстрым движением достал из рукава тонкую проволоку с двумя маленькими ручками – страшное оружие, которое испанские и корсиканские бандиты называют гарротой, – и накинул на шею хозяину лавки.

Тот хрипло охнул.

Бородач затянул гарроту.

Глаза старика налились кровью и вылезли из орбит, как у вареного рака. Он захрипел, замахал руками, но гаррота затягивалась все туже и туже.

Наконец несчастный затих.

Убийца осторожно снял гарроту, оглядел жертву и вполголоса проговорил:

– Прости, старик. Я должен был так поступить. Ты не выполнил приказ великой владычицы…

Завтрак подруги благополучно проспали. Надежда проснулась от того, что кто-то барабанил им в номер.

– Девки! – донеслось из-за двери. – Вы что там, умерли, что ли?