Загадка XIV века

Дома — в Англии — в это время произошел еще один кризис. Ланкастер подавил его, но далеко не погасил недовольство народа. Новый парламент, сформированный герцогом, послушно выдал субсидии в январе. Епископы были не так сговорчивы, их мишенью стал Уиклиф. Он пока не сообщил прилюдно об отрицании святого причастия и клириков, но его заявление о гражданской власти и лишении клириков дохода отдавало явной ересью. Хотя призыв Уиклифа к наказанию священников, совершивших прегрешения, и его антипапизм клирики поддержали, однако они не захотели покорно дожидаться, пока их лишат доходов. Архиепископ Садбери и лондонский епископ Кортни в феврале призвали к себе Уиклифа, чтобы потребовать от него отчета за распространяемую ересь. Периодически повторявшаяся борьба между короной и церковью разыгрывалась снова, и на сей раз скандал произошел в соборе Святого Павла.

Ланкастер надеялся дискредитировать епископов с помощью мирян. На помощь Уиклифу он призвал четырех магистров теологии и сам явился в собор вместе с маршалом сэром Генри Перси и вооруженной свитой. В собор набился взволнованный народ, возмущенный слухами о том, что Ланкастер хочет доверить маршалу исконное право города поддерживать общественный порядок. Люди разгневались еще больше, когда вооруженные стражники стали расталкивать их в стороны, освобождая дорогу герцогу и маршалу. После того как Кортни отказал герцогу, потребовавшему стул для Уиклифа, началась перебранка. Молодой и энергичный епископ, сын графа и потомок Эдуарда I, не намерен был слушаться приказов у себя дома.

«Я заставлю подчиниться и вас, и всех остальных епископов», — прорычал Ланкастер. Толпа зашевелилась, послышались злобные выкрики; Ланкастер пригрозил арестовать нарушителей порядка, на что Кортни ответил, что если герцог сделает это в храме, то будет отлучен от церкви. Слышно было, как герцог произнес: «Еще что-нибудь в этом роде, и я вытащу тебя из собора за волосы». Толпа рассвирепела, и герцог с маршалом благоразумно решили удалиться. Уиклиф даже ничего не сказал. Ланкастеру удалось прервать допрос, что и было его целью, однако, сделав это, он еще больше озлобил народ, но не против священников, а против самого себя.

Лондон кипел и при известии, что Перси арестовал человека за то, что тот оскорбил герцога, взорвался. Собравшаяся толпа в воинственном настроении кинулась к Савойскому дворцу, по пути им попался священник, который оскорбительно высказался о Питере де ла Маре, и люди забили его до смерти. Вот так же двадцать лет назад марсельская толпа убила несчастную жертву, попавшую ей под горячую руку. Ланкастер и Перси в это время во дворце завтракали устрицами, их предупредили о случившемся, и они бежали — взяли лодку и по Темзе добрались до дворца уважаемой всеми принцессы Уэльской и ее сына, где никто не осмелился бы к ним подступиться. Епископа Кортни тоже предупредили. Опасаясь катастрофы, за которую его могли бы осудить, он поспешил к Савойскому дворцу и успокоил толпу.

После побега и унижения Ланкастер потребовал, чтобы город принес ему официальное извинение. Принцесса попросила горожан примириться ради нее с герцогом, власти Лондона заплатили за свое поведение тем, что освободили Питера де ла Мара, а духовенству вернули должности канцлера и казначея. Но в итоге противодействие между сторонами только усилилось, и впоследствии это не лучшим образом сказалось на государстве.

В связи со скандалом в соборе Святого Павла к рассмотрению дела Уиклифа так и не приступили. Английские прелаты, разрывавшиеся между клерикальными интересами и чувством патриотизма, возможно, были довольны, что так все получилось, но о папстве этого сказать было нельзя. В мае Григорий XI издал пять булл, адресованных английскому епископату, королю и Оксфордскому университету, в них он клеймил прегрешения Уиклифа и требовал его ареста. Все дискуссии о еретических доктринах должны были быть прекращены, а все те, кто его поддерживал, — уволены со службы. Новый парламент при этом пребывал в постоянной оппозиции к папе; король, бормотавший только о соколиной охоте и не думавший о спасении души, уже умирал. На какой-то момент Англия застыла в тревожном ожидании смены власти, и тут епископы все-таки начали процесс против Уиклифа.