Загадка железного веера

– Спасибо, Сяохуа. – Она подняла руки и посмотрела на них. – Ого. Это похоже на очень сильную дозу кофеина. Я чувствую себя такой бодрой. Это потрясающе, Сяохуа!

– Используйте этот дар с умом, потому что я не смогу вернуться к своему подлинному размеру и унести вас отсюда, пока я ранена, – серьёзно сказала Сяохуа.

Я закусил губу, на сердце у меня скребли кошки. Ничего не ответив, я повернулся и огляделся по сторонам. Мы находились в тёмной пещере, но с противоположной стороны щедро лился свет.

– Пойдёмте. – Мы с Намитой зашагали к свету. – Я уверен, что с нами всё будет в порядке. Нам просто нужно…

О. Нет.

Остаток фразы застрял у меня в горле, мы достигли входа в пещеру и встали как вкопанные. У Намиты вырвался низкий свист.

– Как, во имя десяти судилищ ада, нам выбраться отсюда? – прошептала она.

Я не мог произнести и слова.

Потому что мы находились на самой вершине горы. Свет отражался от её поверхности под тысячей разных углов. Потому что гора состояла не из почвы. Она состояла из сотен, тысяч, а может, миллионов ножей, всевозможных ножей – кинжалов, тесаков, катан, и все они злобно сверкали, а их лезвия были заточены невероятно тонко.

– Мы на вершине Дао Шань, – пробормотала Намита.

– Дао Шань? – Я быстро перевёл это в голове. – Это же значит «гора ножей»?

– Да. Именно так.

– Вроде тут нет места неверным толкованиям.

Намита слабо кивнула:

– Я прочитала кучу книг о Десяти судилищах ада, готовясь к нашему путешествию. Я знала о Дао Шань, но увидеть её воочию – это… э… нечто.

Всё, что я смог ответить: «Ага». Потому что это правда. Я смотрел вниз с вершины настоящей горы, видел её громаду и то, как свет от жаровен вокруг нас играл на множестве лезвий – никакой книге не под силу передать весь этот ужас. От такого зрелища у меня заныло под ложечкой. И пока я стоял там, застыв на месте, откуда-то сверху раздался голос.

– Яньши, за то, что ты был безжалостным кровопийцей-ростовщиком, ты приговорён к падению с Дао Шань! – объявил он.

Секунду спустя раздался полный ужаса вопль, и с чёрного неба упала мерцающая голубая фигура. Мы с Намитой охнули, когда фигура обрушилась прямо на вершину горы. Внутри у меня всё замерло от этого зрелища. Душа Яньши была прозрачной, так, значит, эти ножи наверняка не причинят ему вреда? Ведь так? ПРАВДА?

Но Яньши взревел от боли, приземлившись на лезвия, и продолжал кричать, скатываясь с горы, хотя ни крови, ни ран мы не видели.

– Меня мутит, – простонал я.

Намита, которая всегда быстрее меня соображала, благоразумно закрыла глаза и заткнула уши.

– Всё уже закончилось?

Я посмотрел вниз. Он пролетел уже половину пути, но всё ещё стремительно падал и кричал. Я поскорее отпрянул назад.

– Э, почти.

Намита осторожно вынула пальцы из ушей.

– Чьё это судилище?

После криков и жуткой горы мой потрясённый разум не сразу осознал вопрос.

– Думаю, это двор короля Яньло.

Намита нахмурилась:

– Разве он не должен быть милосердным? Его ведь понизили за то, что он был слишком добр к людям?

О, боги. Она была права. Так говорил король Циньгуан-ван. Мы оба снова воззрились на гору. К моему ужасу, на лезвиях ножей виделись крохотные ошмётки сверкающих голубых капель. Ошмётки души Яньши, с содроганием понял я.

– Кажется, он преодолел эту слабость, – сказал я.

– Или перестарался и стал супербезжалостным, чтобы доказать, что его следует вернуть в Первое судилище?

Я беспомощно пожал плечами. Так или иначе, король Яньло не производил на меня впечатления короля, который бы проявил благосклонность к двум детям и дракону, воровски пробравшимся в его двор.

– Нам нужно убираться отсюда.

– Да, конечно, Шерлок. Но как?

Следующие несколько минут мы с Намитой молчали, думая, какие заклинания могут помочь нам спуститься с горы. Я то и дело поглядывал на Сяохуа, меня снедало беспокойство. Она задремала, вероятно, обессилев и измучившись из-за ран. Видеть Сяохуа, обычно такую сильную, в этом беспомощном состоянии было ужасно. Злые предчувствия сдавили мне грудь, выжимая из лёгких воздух.

Я перебрал список чар, которые выучил, и выбрал наиболее подходящее заклинание. Прежде чем произнести его, я сделал несколько глубоких вдохов, заставляя себя успокоиться. Я скрупулёзно работал над исправлением своего китайского произношения, но когда я волновался, всё выученное вылетало у меня из головы, и я возвращался к своему корявому произношению. Меньше всего мне хотелось прочитать здесь неправильное заклинание.

Вытянув ладони, я выписал правой рукой восьмёрку и произнёс заклинание под названием «Просьба, донесись, я редко молю, смягчись». Заклинание выстрелило из моей правой ладони идеальной, уверенной линией. Я произнёс слова безупречно, всё благодаря неделям практики. Но едва попав в Дао Шань, оно растворилось в мглистом воздухе с грустным шипением.