Загадки истории. Крымское ханство

А вскоре Кан-Темиру пришлось столкнуться с еще одной бедой – на него обрушился ханский гнев за осуществленное с его ведома убийство ханского тестя черкесского бея Гази. Это убийство, которое должно было поставить точку в давней кровной мести, на самом деле открыло собой новую череду бед и для Кан-Темира, и для Мехмеда и Шахина Гераев, и для Крымского Юрта. Шахин Герай попытался захватить буджакского бея, однако тот выскользнул из его рук и бежал в степь. Тогда калга взял в заложники родственников бея и сопровождавших его мурз и пригрозил убить их, если Кан-Темир не явится к нему подобру-поздорову. «Знайте, что если Кан-Темир не вернется, все заложники погибнут в страшных муках!» – заявил он. Кан-Темир то ли не поверил угрозе, то ли ценил свою жизнь выше жизни родичей, либо же, что наиболее вероятно, считал, что калга, явись бей к нему, все равно не отпустил бы заложников и казнил бы их вместе с ним. Как бы то ни было, Кан-Темир не явился, и родичи бея умерли в страшных муках. В былую распрю между черкесами и ногайцами теперь втянулись Буджакская Орда и Крымское ханство, чем не преминула воспользоваться Турция, получившая в лице Кан-Темира преданного союзника в борьбе с Мехмедом и Шахином Гераями. Бей сам просил султана повелеть ему напасть на Крым, и Мурад IV, конечно, рад был позволить Кан-Темиру сделать это. Так противостояние Османской империи и Крымского ханства было продолжено руками бея Буджакской Орды и его сторонников.

Над головами правивших Крымом братьев сгущались тучи, и они всячески пытались наладить отношения с султанским двором. Впрочем, это им мало удавалось – доверия к Мехмеду и Шахину Гераям, нанесшим войскам падишаха сокрушительное и позорное поражение под Карасубазаром, в Порте не было. Крымское ханство оказалось между двух огней – из степи весной на полуостров планировал ворваться Кан-Темир, собиравший под своими знаменами ногайцев Буджака и Добруджи, а также османские войска из Силистрии и прилегавших крепостей, а с моря весной 1628 г. должен был высадиться многотысячный турецкий десант. По Крыму поползли слухи о готовящейся смене хана, на место которого турки якобы прочили Джанибека Герая. При этом крымцы, ранее горой стоявшие за своих правителей, теперь уже устали от их крутого нрава и политических убийств, осуществлявшихся калгой: «Калга бесчинствует, многих убивает, а хан за них не заступается», – говорили они.

Единственным спасением для братьев было ударить по Кан-Темиру первыми, до того как он будет готов совместно с турками вторгнуться на Крым. К кампании планировали привлечь запорожцев, которые вначале согласились, но потом не смогли явиться из-за строжайшего приказа гетмана прекратить любые самовольные походы. В марте Шахин Герай вышел к Ак-Керману и двинулся на Кан-Темира, который длительное время уклонялся от решающего сражения. Поначалу успех сопутствовал калге, который успешно захватывал турецкие крепости на Днестре и Дунае. В османской столице даже разнесся слух, что окрыленный победами Сокол летит захватить сам Стамбул, однако вскоре удача отвернулась от Шахина Герая – у селения Бабадаг Кан-Темир заманил его войско в засаду и практически полностью истребил. Спастись удалось лишь самому Шахину Гераю и нескольким его товарищам, и калга понесся в Крым со страшной новостью о разгроме войска крымцев и предстоявшем вторжении Кан-Темира, который шел за ним по пятам.

Готовясь отразить вторжение, Шахин Герай вновь обратился за помощью к казакам, прося их прислать отряд из 4–5 тысяч воинов с пушками за щедрое вознаграждение, однако пока запорожцы решали, что им ответить, в начале мая 1628 г., лишь на несколько дней отстав от убегавшего калги, Кан-Темир ворвался на полуостров.

Крым был практически беззащитен – лучшие отряды полегли под Бабадагом, а часть знати перешла на сторону буджакского бея. Братья, в сопровождении нескольких сотен верных гвардейцев, укрылись в неприступной крепости Кырк-Ере. К 10 мая Кан-Темир приступил к осаде твердыни, взять которую штурмом было ему не под силу. Ставка была сделана на удушение осажденных голодом и жаждой, и Кан-Темир, спешить которому было некуда, приготовился терпеливо ждать.