Загадки истории. Крымское ханство

Летописцы справедливо объясняли активизацию крымцев происками польского короля Сигизмунда, который «ссылается с крымским царем Менгли-Гиреем и наводит его на христианство, на великого князя земли, и чтобы царь на великого князя пошел ратью. А прежде того царевичи, Менгли-Гиреевы дети, приходили ратью на великого князя украинные места по королевскому же наводу». Такая политика была вполне объяснима – оборона южных рубежей отвлекала значительные силы московитов, которые не могли из-за этого нанести удар по Великому княжеству Литовскому с целью отобрать у него Смоленскую землю.

Продолжились набеги крымских татар и в 1513 г., когда их отряды вторглись в московские земли в июле и разорили земли вокруг городов Брянска, Путивля и Стародуба. Тем самым крымцы вновь сорвали уже второй Смоленский поход великого князя Василия ІІІ. В итоге лишь 1 августа 1514 г., с третьей попытки московскому правителю удалось захватить этот столь желанный и важный для него город, оставив при это весьма значительные силы прикрывать свои южные рубежи. В отместку татары во главе с Мехмедом Гераем предприняли осенью этого же года новый поход на Московское княжество, причем примечательно, что в этот раз их сопровождали «польского короля воеводы с людьми и пищалями». Вторжение при этом оказалось малоуспешным для крымцев – как сообщают источники, «двух князей Васильев (Василия Шемячича и Василия Стародубского) люди под городом у них многих людей побили, а иных живых переимали», после чего «Мегмед-царевич от слуг наших городов избежал».

Впрочем, уже несколько месяцев спустя, в марте 1515 г., крымский хан смог сполна расквитаться за свое поражение. Вновь поддержанные польско-литовскими войсками под командованием киевского воеводы Андрей Немировича и воеводы Евстафия Дашкевича, татарские войска Мехмеда Герая вторглись в пределы Северских земель. И хотя Чернигов, Стародуб и Новгород-Северский выстояли, однако крымцам удалось угнать в плен не менее 60, а по свидетельствам некоторых источников – 100 тысяч человек! Это был крупнейший удар по человеческому потенциалу региона, на восполнение потерь от которого понадобились десятилетия.

В целом, несмотря на войну крымского хана с ногайцами, Москва опасалась нового масштабного набега. Посланник Василия ІІІ Михаил Тучков сообщал из Крыма: «А ты бы, государь, однолично велел украины свои беречь накрепко. А того, государь, дополна не ведаем, пойдет ли на ногаев, не пойдет ли, или рать в Перекоп воротит. А вышли, государь, с ним все царевичи и уланы, и князья, и все люди. И ты, государь, одноконечно вели беречься с Рязанской стороны и везде. Али-царевич пошел под Киев, а людей с ним тысячи с две, а взялся его привести на твою украину Дашкевич, а того не ведаем, куда его поведет, будто бы мимо Кричев хочет его вести, а дополна, государь, того не ведаем, на какие его места поведет…»

Опасения Москвы должны были существенно усилиться после того, как в 1516 г., благодаря внутреннему конфликту в Ногайской Орде, она перестала быть опасной для Крымского ханства – ее предводитель Шигим признал Мехмеда Герая своим господином и обещал не только не нападать на Крым, но и всячески помогать хану в борьбе с его врагами. Еще более сблизились ногайцы с крымцами после того, как были в 1519 г. вытеснены со своих земель за Волгой пришедшими туда казахами и вынуждены были бежать в северопричерноморские степи, прося приюта и защиты у крымского хана.

После смерти в апреле 1515 г. хана Менгли Герая новый крымский правитель Мехмед І Герай (1515–1523 гг.) на волне внушительных успехов татарского оружия выдвинул московитам весьма существенные и абсолютно неприемлемые для великого князя Московского требования: вернуть Смоленск королю Сигизмунду, передать в подчинение Крымскому ханству восемь северских городов, отпустить удерживаемого в заточении Абдул-Латыфа. Василий ІІІ, не желая сразу отвечать резким отказом, затягивал переговоры и всячески демонстрировал дружелюбие – разрешил Абдул-Латыфу «к себе ходить и на потеху с собой ездить». Мехмед Герай также был заинтересован в паузе в отношениях Крыма с Москвой в связи с разразившейся очередной войной с Ногайской Ордой. Это, впрочем, отнюдь не означало, что набеги меньших отрядов под предводительством беев и мурз не беспокоили окраины московских земель.