Загадки истории. Маршалы и сподвижники Наполеона

Однако смотр войск, проведенный Наполеоном 3 апреля в Фонтенбло, внушил ему уверенность в преданности армии и утвердил в решимости продолжать борьбу. Французский император проехал по всему фронту войск и, остановившись посреди площади, обратился к офицерам и солдатам с речью: «Солдаты! Неприятель, опередив нас на три перехода, овладел Парижем; мы должны изгнать его. Недостойные французы, эмигранты, пощаженные нами, водрузили белое знамя и присоединились к нашим неприятелям. Малодушные! Они будут наказаны за это новое преступление. Поклянемся победить или умереть и заставим уважать трехцветную кокарду, уже двадцать лет носимую нами на поприще славы и чести». Готовые выполнить любой приказ главнокомандующего, солдаты восторженно приветствовали Наполеона громогласными возгласами: «Да здравствует император! На Париж! На Париж!» Французский император лично убедился, что рядовые солдаты и офицеры остались верны своему императору. Воодушевленный осмотром войск, на следующий день Наполеон вызвал к себе маршалов, чтобы обсудить с ними план похода на Париж.

Но неожиданно для себя император столкнулся с совершенно противоположными настроениями. Его ближайшие соратники вовсе не горели желанием сражаться за столицу. Французские маршалы не хотели участвовать в отчаянной и самоубийственной атаке на Париж. Роялисты оказывали на них давление, вынуждая поднять мятеж и перейти на сторону Бурбонов. Некоторые имели семьи в Париже и опасались за жизнь своих родных и близких. Итак, вместо поддержки и понимания, на которые рассчитывал, император получил «бунт маршалов», потребовавших от него «ради спасения Франции» прекращения борьбы и отречения от престола. Впоследствии в своих мемуарах Мармон, вспоминая ход этих событий, объяснил также суть противостояния императора и его маршалов. «31-го я занял позиции в Эссоне, а в ночь с 31 марта на 1 апреля я отправился в Фонтенбло повидаться с императором и обговорить с ним последние события, – писал он. – Наша удачная оборона удостоилась его одобрения. Он приказал мне подготовить ему наградные листы для наиболее храбрых солдат, которые до последнего момента с таким самопожертвованием вели эту чудовищно неравную борьбу. Император понимал свое положение: он был разбит, и ему необходимо было вступать в переговоры. Казалось, что он остановился на том, чтобы собрать остатки своих сил, по возможности увеличить их, не проводя больше никаких операций, и, базируясь на этом, начать переговоры. В тот же день он приехал осмотреть позиции 6-го корпуса.

В это время из Парижа вернулись офицеры, остававшиеся там для сдачи застав союзникам. Это были Дени де Дамремон и Фавье. Они доложили императору о проявлениях радости и восторга, которыми были встречены вражеские войска при вступлении в столицу, а также о заявлении императора Александра о его нежелании вести переговоры. Такой рассказ глубоко огорчил императора и коренным образом поменял ход его мыслей. Мир стал невозможным для него, и он решил продолжать войну всеми средствами. Эта его новая позиция была вынужденной, и он, не смущаясь, изложил ее мне. Но это его решение, основанное и на отчаянии, привело его к крайней сбивчивости мыслей: отдавая мне приказ перейти через Сену и атаковать противника там, где мы уже сражались, он забыл, что у нас на пути лежала Марна, на которой были разрушены все мосты. В целом, начиная с этого момента, меня поразило охватившее его полное расстройство мыслей, занявшее место привычных для него ясности ума и мощи разума. Оставив именно такие распоряжения, он покинул меня. Это был последний раз в моей жизни, когда я видел и слышал его. Дени де Дамремон и Фавье рассказали мне обо всех последних событиях, происходивших в Париже, и обо всех радостных восторгах, их сопровождавших. Получалось, что национальная гордость и чувство благородного патриотизма, такие естественные для французов, уступили место ненависти, которую у всех вызывал Наполеон. Все хотели окончания этой нелепой борьбы, начатой два года назад и сопровождавшейся бедствиями, которых еще не знала история. Спасение виделось лишь в свержении человека, амбиции которого привели к таким огромным бедствиям».

Непростое решение герцога Рагузского

Тем временем события в Париже набирали ход. 1 апреля 1814 года было образовано Временное правительство. На следующий день Сенат издал указ об отречении Наполеона от власти, его обвиняли во всех, порой совершенно немыслимых грехах. В тот же день муниципальный совет открыто высказался за династию Бурбонов и призвал маршалов и генералов перейти на сторону короля, взамен пообещав им сохранить чины, титулы и пенсии.