Загадочная Московия. Россия глазами иностранцев

2 штуки шитых чепраков;

1 ящик с пистолетами;

10 250 штук немецких шляп;

42 штуки выделанных лосиных кож;

1184 штуки красного и желтого сафьяна;

64 пары шелковых чулок;

314 дюжин шерстяных чулок;

64 дюжины фляг и 170 бутылок;

25 пудов и 28 фунтов ртути;

4 бочки мышьяка

2 бочки купороса;

5 тюков, 1 связка, 30 бочек и 9 ящиков с разной мелочью и нюренбергским товаром;

491 дюжина очков;

5 бочек и 1 ящик с ножницами и ножами;

4860 дюжин игральных карт;

683 000 иголок; 154 000 булавок;

5 бочек и 66 мешков риса;

666 бочек деревянного масла;

2477 тонн сельдей;

162 связки перца;

4 бочонка, 3 ящика и 2 пуда шафрана;

3 бочки и 2 мешка кардамона;

11 бочек гвоздики;

1 бочка сухого имбиря;

11 бочек, 17 связок и 2 ящика миндаля; 14 бочек фиников;

18 ящиков и 2 бочонка сахарных заедок;

10 бочек конфет; 20 ящиков леденца;

47 бочек варенного в сахаре имбиря;

1 ящик сушеных слив;

2 бочки мускатного ореха; 943 бочки винных ягод».

* * *

Другой реестр оказался примерно таким же, как первый, иными словами, переполнен был не столько предметами для обыденной жизни, сколько предметами роскоши. Например:

«3 серебряные кружки;

2 дюжины штофов;

22 фунта серебряной посуды; 27 штук золотых и серебряных блях; 6 золотых уборов с каменьями; 9 золотых перстней с рубинами;

3 пары серег с драгоценными камнями; 200 штук крупного жемчуга;

3131 каточек венецианской и голландской витой золотой проволоки;

19 каточков голландской витой серебряной про волоки;

2 ящика тонко битого серебра и золота, навитого на маленькие вьюшки;

11 180 каточков, 6 пуд и 25 фунтов поддельной золотой и серебряной проволоки;

367 бочек длинного изюма; 200 коробов длинного изюма; 6 бочек и 4 связки аниса; 2 бота[79] мальвазира; 6 бочек мускателя;

2 бота аликантского;

5 ботов вейн де тинто[80];

1 бочка лимонного сока;

8 больших и 9 малых мешков хмеля;

8 бочек, 1 ящик и 14 фунтов всяких цветных бус; 110 пудов и 170 кусков кампешевого дерева[81];

55 мешков чернильных орешков;

1 ящик смолы змеиной крови;

5 бочонков и 15 пудов ртути; 23 бочонка яри медянки[82];

7 тонн, 1848 связок и 480 дюжин карт;

2 ящика с хрустальной посудою;

10 зеркал, 7 тонн, 556 ящиков, 330 коробок и 8 дюжин зеркального стекла;

6 тонн, 4 больших и несколько малых коробов с гейльбрунскими рюмками и кружками;

ящик свежих лимонов; 14 тонн соленых лимонов; 550 связок медных наперстков; 5 тонн и 1 ящик булавок;

29 дюжин и 90 штук ножниц; 25 кусков кроватных наволочек; 1 дюжина серебряных стаканов; 1 пуд и 1 ящик серебряных вещей;

4 дюжины серебряных стаканов; 1 с половиной дюжина серебряных чарок;

1 дюжина серебряных кружек; 1 серебряный кораблик, обделанный дорогими камнями;

1 золотой убор с рубинами и сапфирами;

5 пар золотых серег;

9 ящиков и 545 000 штук иголок;

197 дюжин шелковых пуговиц; 32 куска скатерного полотна;

2 ящика и 216 дюжин зеркальцев; 1 тонна ножниц;

3 тонны и 1005 коробов зеркального стекла; 8 бочонков белил для притирания;

5 тонн фиников;

18 бочек винных ягод;

920 000 иголок;

5 тонн разных бус».

* * *

Барон с громадным интересом начал читать реестры товаров, привозимых в разные годы в Архангельск, но в конце концов устал. Перечень товаров впечатлял. Становилось ясно, что москвитянам можно было продать все, что угодно, от самых дорогих серебряных карет до сушеных слив, которые они могли бы насушить сами. Понятно, что самое большое внимание иностранные купцы должны были уделять изучению спроса, чтобы ожидаемые ими прибыли не обманули их. Для этого купцы повсюду имели своих людей, которые постоянно доносили о состоянии дел в торговых предпочтениях. Барону попалось любопытное письмо от русских купцов своему царю:

«Иноземцы прорубили из нашего государства во все свои земли дыру, и теперь все наши государственные и промышленные дела ясно зрят. Дыра же сия есть почта. Что в ней Великому Государю прибыли, про то один Бог знает, а сколько гибели от той почты во всем царстве чинится, того и исчислить невозможно. Что в нашем государстве ни сделается, о том во все земли известия разносятся. Одни иноземцы от той почты богатятся, а русские люди нищают. Потому товары, идущие к продаже на Архангельской ярмарке, не могут быть свободно оцениваемы самим продавцом, а всегда ценятся покупателем, загодя знающим о количестве продаваемого товара. Сбыт его становится труден, будь он хорош или плох. А также иноземцы пишут и о своих товарах, в коих есть недостаток, а коих завезено с излишком. А наши бедные купцы приедут с городу с товаром, и приезжие иноземцы загодя цену всему товару знают, почем эти товары куплены и коих сколько есть. Торгуют эти товары иноземцы у русских купцов самою малою ценою».

Забавно, весьма забавно. Дата на этом купеческом письме не сохранилась, но Барону показалось, что оно было написано не очень давно. Конечно, не каждой жалобе купца на его бедствия следует верить. Многие иностранцы утверждали, что русские люди вообще, а купцы в особенности лживы. Герберштейн, например, писал:

«Они всегда клянутся с намерением провести и обмануть».

Однако Альберт Кампензе говорил совсем другое: