Загадочный город

Ференсен стоял посреди замерзшего, припорошенного снегом озера. Он уже какое-то время знал, что за ним идут, но только здесь вышел из укрытия. На краю ледяной глади он уловил какое-то движение, но слишком поздно понял, что преследователем был паук Морвал, который уже плел паутину, заманивая его в свои сети. Изрезанное бороздами трещин небо, очевидно, собиралось упасть. Ференсен пробежал по кромке, но липкие нити были повсюду. «Что ж, лучше сразиться с ним на открытом пространстве», — решил он.

Долго ждать не пришлось. Существо вырвалось из зарослей деревьев и бросилось прямо на него. Ференсен встал в стойку и выставил вперед свое самодельное копье. Паук нарезал круги, плюясь ядом и выискивая брешь в его обороне. Тонкая нитка вязкой паутины подцепила лезвие. Чем энергичнее Ференсен тряс оружием, тем больше оно запутывалось. Паук притягивал копье к себе до тех пор, пока Ференсену не осталось ничего другого, кроме как отпустить его. Вторая нитка обмоталась вокруг его колена — Ференсен поскользнулся и упал.

И вдруг в это самое время что-то изменилось в небе: все трещины исчезли, и оно приобрело ярко-синий оттенок. Порыв теплого воздуха обдал Ференсена, как благословение, и какое-то мгновение он наблюдал за тем, как на горизонте сверкнула звезда, возможно, предвещая рассвет. Раздался оглушительный раскат грома: сначала одна протяжная музыкальная нота, а затем череда громких хлопков. Лед растрескался, как серовато-белая мозаика, и снег начал быстро таять.

Но думать о спасении Лост Акра было некогда: Ференсен оказался на большой льдине наедине с пауком, чье мощное тело нарушало баланс плота, и вода перехлестывала через края. Обновленное солнце вновь закатилось. Лишившись его тепла, Ференсен почувствовал себя страшно уязвимым.

Паук же теперь боролся за жизнь, он бросал нити к соседним льдинам, пытаясь вернуть равновесие, но его вес был слишком велик, а льдина, на которой растаял весь снег, сделалась слишком скользкой. Падая в воду, паук зацепился последней ниткой паутины за лодыжку Ференсена, увлекая его за собой.

«Слишком темно, слишком холодно, я слишком устал». Ференсен упал в воду, но понял, что здесь обрел контроль над своими движениями. Он отцепил паутину, и круглое безжизненное тело паука погрузилось в бездну. Сам же Ференсен чудесным образом не испытывал никакого недостатка в воздухе. Он плыл, чувствуя, как вода обволакивает его со всех сторон, как в зависимости от глубины меняется ее температура. Он плыл сквозь водоросли и огибал валуны. Тьма рассеивалась по мере того, как таял лед, который трескался под ярким солнцем. Вода не стояла на месте, а слабым течением бежала вдоль каменистого дна.

Стали появляться отрывочные воспоминания, вызванные этой странной перестройкой его существа. На какое-то мгновение сквозь плавучие сады проглянуло широкое небо, которое изгибалось и покрывалось рябью в такт движениям его тела, — а с этим вернулся фрагмент давно ушедшего прошлого. Потом еще один, и вновь заявила о себе человеческая половина его личности. Он увидел себя подвешенным в клетке с прозрачным кувшином, в котором двигалось какое-то змееобразное существо, извивающееся, блестящее и черное, как лакричная конфета: к нему вернулась память об агонии трансформации. Элевсинцы несли его все еще в человеческом облике через Лост Акр в сетке, всю дорогу выкрикивая: «И что нам теперь делать со скользким Сиром?»

Сестры нигде не было видно. Они бросили его в пруд, и, только начав хвататься за воздух и молотить руками по воде, Ференсен трансформировался. Элевсинцы превратили его в человека-угря.

Вспомнил он и о том, что обитало в пруду: крошечные рыбки радужных цветов с острыми, как бритва, зубами. Элевсинцы метали в него крючки, чтобы поранить его и на его кровь привлечь потенциальных убийц. Теперь его голова разрывалась от нахлынувших объяснений: стало ясно, откуда взялся дар предсказания погоды, нетерпимость к жаре и прочее. И вернулись воспоминания другого существа: плавучие сады, великое Сарагассово море.

А затем по позвоночнику пробежала дрожь, предупреждая его: что-то двигалось снаружи, повсюду вокруг него, сверху, и снизу, и по сторонам. Когда-то он уже избежал здесь смерти, только как? Ференсен отчаянно искал ответ на этот вопрос, когда ощутил первый укол в боку.

Он начал быстрее передвигаться по периметру пруда, ныряя под камни и водоросли, но преследующая его стая не знала пощады. И тут он вспомнил о тоннеле на дне водоема. Доверившись воспоминаниям, Ференсен нырнул на глубину и обнаружил вход, однако преследователи не отставали, инстинктивно вгрызаясь в него на каждом повороте — вправо, влево, еще раз влево и по прямой. Он упорно продолжал избегать охотников на воде и на суше.

«Что мы будем делать со скользким Сиром?»