Загадочный Петербург. Призраки великого города

Вот, кстати, об английских аферистах – тут уже нашей темы это вплотную касается. Еще в 60-е годы прошлого столетия в Лондоне объявился натуральный тибетский лама Лобсанг Рампа, выпустивший несколько книг о мистических загадках Тибета и очень недурно на этом заработавший. Судить его не судили – с формальной точки зрения не за что было. Однако пронырливые журналисты довольно быстро раскопали, что «лама» – чистокровнейший англичанин, в жизни в Тибете не бывавший, мало того, не отягощенный высшим образованием человек не самой сложной профессии (не помню точно, то ли слесарь-сантехник, то ли что-то вроде). Отсутствие диплома ему нисколечко не помешало поднажиться на излишне доверчивых согражданах, повернутых на мистике и готовых проглотить что угодно, лишь бы выглядело красиво.

И что? А ничего. Шумиха улеглась, сенсация читающей публике приелась, и о ней в конце концов забыли. Переждав газетную шумиху, «Лобсанг Рампа» продолжал в том же духе. В некоторых современных отечественных Книгах о «загадочном, таинственном, непознанном» он до сих пор со всем решпектом поминается как большой знаток тибетской магии…

О человеческой психологии. До революции (а то и позже) не раз случалось, что крестьяне, особенно в местечках поглуше, самосудом расправлялись с теми, в ком подозревали ведьм или оборотней. Как водится, находились экземпляры, приводившие эти случаи в качестве примера «вековой отсталости» славян от «цивилизованной Европы». Однако уже в ХХ столетии в доброй старой Англии был случай, когда в глубинке фермер и его сыновья убили старуху соседку, которую по каким-то своим причинам считали ведьмой, наводившей на них порчу и другие неприятности…

Немного о русской инквизиции. В отличие от католической Церкви, в православной никогда не было специализированного органа, аналогичного инквизиции. Однако с давних времен с ворожеями и колдунами боролись костром. Церковный устав, принятый Владимиром Крестителем, предписывал сжигать как колдунов и ведьм, так и их «магический инвентарь». Именно на основании этого устава в Новгороде в 1227 году сожгли четырех колдунов, а в Пскове в 1411 году – двенадцать «вещих жонок». И это не единственные примеры. Подобная практика – отправить колдуна или ворожею на костер – применялась и при Иване Грозном. При первых Романовых наступила некоторая «оттепель» – теперь при наличии смягчающих обстоятельств можно было отделаться заключением в монастырь или ссылкой в «дальние места».

В 1716 году Петр I издал новый Воинский устав. Несмотря на название, это был не только военный устав, но еще и гражданский уголовный кодекс. Одна из его статей предусматривала сожжение на костре за занятия колдовством. Случаи применения этой статьи при Петре имеются, правда, немногочисленные. Они встречаются и после Петра: последнее сожжение на костре за колдовство в Российской империи произошло уже при Анне Иоанновне, в 1732 году, – опять-таки по приговору не духовных, а светских властей. Для сравнения: последняя в европейской истории ведьма, кончившая жизнь на костре, была сожжена в Швейцарии в 1785-м. (А по другим источникам – в Испании в 1827-м.)

При Елизавете Петровне и Екатерине II вновь наступила оттепель, но пряниками в случае чего все же не кормили. Сохранилось следственное дело сержанта Ширванского пехотного полка, стоявшего в Тюмени. На сей раз не светское учреждение, а тобольская духовная консистория обвинила его в «любовном чародействе», а потом подключились и гражданские власти. Достоверно было установлено, что означенный Васька Тулубьев долго и старательно проделывал над Ириной Тверитиной всевозможные магические манипуляции вкупе с наговорами, заклинаниями и «чародейными напитками». «Так приворожил Ирину, что она без него жить не могла, и когда ему случалось уходить со двора, бегала за ним следом, тосковала и драла на себе платье и волосы».