Загадочный Петербург. Призраки великого города

Сибилла энергично взялась за дело. Необходимого магического инвентаря под рукой не было: ни расплавленного свинца, ни яиц, ни уж тем более покойников. Птицы там не летали, да и сомнительно, чтобы в зарешеченное тюремное окошко были видны звезды. Однако Сибиллу такие мелочи не волновали. У нее имелось в запасе еще одно железное средство: как писала она сама в своих книгах, «составляла гороскопы при помощи математических выкладок». Вот тут уж не подкопаешься – за деньги нетрудно раздобыть в тюрьме что корзину шампанского, что перо и чернила…

Работа закипела. По просьбе Сибиллы Жозефина сообщила свой возраст, месяц и день рождения, первые буквы имени и места рождения, написала, какое животное и какой цветок любит больше всего, какие – меньше всего. Сибилла всегда подходила к делу очень обстоятельно. С помощью высшей математики (совершенно непонятно, где и когда она успела эту науку постичь) быстро составила гороскоп, точнее, предсказание судьбы.

Ах, какой это был гороскоп! Судите сами: «Ваш муж будет одной из жертв революции. Через два года после его смерти вы выйдете замуж за молодого офицера, которому звезда его сулит великое будущее. Вам суждено двенадцать лет необычайного счастья и высокого положения. Потом вы лишитесь мишуры величия, но сохраните всеобщее уважение».

Поразительная точность предсказаний! Все сбылось как по писаному (кстати, та старая негритянка, что предсказала Жозефине королевскую корону, ни словечком не упомянула, что дело кончится разводом). Одна маленькая подробность, которая портит всю картину… Впервые пророчество было обнародовано в очередной книге Ленорман только в 1814 году, уже после смерти Жозефины. Согласитесь, это гороскоп чуточку обесценивает.

Вообще-то некий гороскоп все же был составлен (иначе не понять некоторых последующих событий). Сама Ленорман приводила несколько его вариантов, изрядно друг от друга отличавшихся. Самым правдоподобным предстает первый из них: «Вы испытаете большое горе, но уцелеете». «Большое горе» – это, конечно же, смерть мужа – генерала успели казнить. Однако не требовалось сверхъестественной проницательности, чтобы предсказать именно такой исход – все прекрасно знали, сколь ничтожному числу узников удавалось выйти на свободу. Ну а если бы не уцелела сама Жозефина, некому было бы уличать Сибиллу в обмане…

А вскоре и Жозефина, и Сибилла, как и множество других несомненных смертников, оказались на свободе. Громыхнул исторический, без всякого преувеличения или иронии, день – девятое термидора Второго года Республики…

Тот, кто подзабыл историю, может удивиться этакой странной дате. Все объясняется очень просто: революционеры, помимо других реформ, ввели новый календарь. Вместо поповского Рождества Христова счет лет велся по «годам Республики». Все месяцы получили новые революционные названия: плювиоз, вантоз, термидор. Во французском языке все они имеют свой смысл: месяц дождей, месяц жатвы, месяц жары. Термидор – это одиннадцатый месяц нового календаря, середина июля – середина августа (месяцы начали отсчитывать со дня введения календаря). Ну а второй год республики – это, если по-человечески, 1794-й. 9 термидора – это 27 июля.

Вообще-то этим не ограничились, и каждый день года получил новое революционное название, главным образом в честь цветов и фруктов: день сельдерея, день василька и так далее. Думаю, читатель простит, если я не буду углубляться в такие уж тонкости и выяснять, днем какого бурьяна именовалось 9 термидора. Чтобы вы лучше почувствовали колорит эпохи, добавлю лишь: вместо «поповских» имен ввели новые, насквозь революционные. В большой моде были «идейные», принадлежавшие опять-таки древнегреческим и древнеримским «прогрессивным деятелям», «борцам с тиранией». Брут, Сцевола, Эпаминонд и так далее. Взрослые люди в массовом порядке переименовывались – в том числе и в честь Марата, одной из самых кровавых революционных собак (заодно, кстати, в честь Марата ненадолго назвали город Гавр. А вы полагаете, что это большевики придумали – переименования городов и революционные имена? Как говорят в Одессе, если таки да, то вы себе больше так не думайте).

«Идейные» имена давали и новорожденным – «близкие к растительной и живой природе». После победы революционных войск при Жемаппе у министра Лебрена родилась дочь – и счастливый сознательный папаша назвал дите Цивилизация-Жемапп-Победа (желающие могут сами перевести это на французский, мне как-то лениво). Появились Ваш, Рюбарб, Каротта – по-французски соответственно Корова, Салат и Морковь. Правда, большого распространения эта практика у нормальных людей не получила (вот вы бы назвали сына Салатом, а дочку Коровой? То-то). Продержалась она недолго, после падения Робеспьера без особого шума Коров и Салатов (подозреваю, и Цивилизаций тоже) переназвали более пристойными человеческими именами.