Заглянуть в пустоту

– Я этот бред уже слышал неделю назад! – заорал в бешенстве Потоцкий.

– Но…

– Никаких «но»! Я тебе сказал, что больше не хочу ничего слышать об этом! Лучшие врачи города диагностировали смерть от болезни, но ты, видимо, у нас самый умный! Решил поиграть в сыщика! Или тебе не хватает адреналина? Засиделся на бумажной работе? Так ты только скажи! Вон в Донецке сейчас кадры нужны! Я могу…

– Не стоит смешивать одно с другим, – вдруг твёрдо прервал его Войт. – Влад, она полжизни была тебе женой, родила сына. Разве Лариса не заслуживает уважения?

– Вот именно – уважения! Как хорошо, что ты о нём вспомнил! Так имей же его и не тревожь покойную душу! Ты уморил меня своими подозрениями!

– Это не подозрения, у меня есть заключение патологоанатома.

– То есть все остальные оказались некомпетентными?

– Получается, что так.

– Ну да, конечно. Именно поэтому ты подкинул улики Виктории?

– Что за бред?! Я получил от анонима вот эту записку, – Марк Николаевич вынул из портмоне вчетверо сложенный лист бумаги и протянул Потоцкому.

– Ты что, издеваешься надо мной? – голос Владлена Эдуардовича сорвался на хрип. Широко открытыми глазами, в которых перемешались разочарование и злость, он смотрел на своего верного помощника и тяжело дышал. – Вы это вместе придумали? Зачем? Мне бы только понять – зачем?

– Ты о ком? – искренне опешил Войт.

– Хорош актёр, – Потоцкий отступил от него на метр и зло улыбнулся. – Об Ирине Витальевне! У меня, может, не семь пядей во лбу, но внимание и память ещё в порядке. Она со мной десять лет на всех совещаниях и конференциях. Вы думали, что я не знаю, как она левой рукой пишет?

– Значит, это она… – пробормотал про себя Войт.

– Конечно, она. Я тебя прошу – не нужно ломать комедию! У вас с ней шуры-муры, а ты не знаешь, от кого записка? Не понимаю, чего вы этим добиваетесь и зачем втягиваете Викторию в ваши игры, но мне это всё порядком надоело.

– Влад, послушай меня.

– Это ты меня послушай! Ты уволен! – Марк Николаевич стоял ошарашенный. Такого поворота он не ожидал. – Напишешь сам сегодня по собственному желанию. Две недели отработки будут тебе оплачены, как полагается. Потрать эти деньги на восстановление своей нервной системы. Я делаю это в память о нашем прекрасном сотрудничестве и надеюсь… – он сделал паузу и внимательно посмотрел на него, – что ты приведёшь себя в порядок. Всё!

Марк Николаевич смотрел вслед удаляющейся фигуре, а внутри росло негодование. Вот так просто, посреди белого дня, за считанные минуты его жизнь меняла курс, а он ничего не мог сделать. Потоцкий не захотел его слушать, предпочитая прятаться за своим неверием. Наверное, его можно понять, тем более что сложившиеся обстоятельства действительно представляли Марка в невыгодном свете. Вот именно – обстоятельства! Откуда они взялись? Как он дошёл до этого? Татьяна Анатольевна права – нужно начать сначала.

Primum non nocere

Времени у Марка Николаевича теперь было более чем достаточно. Первым делом он отвёз Семёну Ильичу найденную им колбу с мутной жидкостью. Доктор пообещал управиться не раньше, чем к концу недели, так как у него запарка. Такой ответ из уст патологоанатома больше тянул на чёрный юмор, чем на реалии действительности, которая за стенами морга пестрила летними днями и довольными лицами в предвкушении скорых отпусков. Весь следующий день Марка Николаевича был посвящён бюрократическим проволочкам и настолько утомил, что вечером он позволил себе изрядно напиться, чтобы окончательно не впасть в хандру. В офисе, забирая личные вещи, Войт успел краем уха услышать, что, мол, «Ирина Витальевна доигралась». Это означало, что пребывание Осиной в роли правой руки шефа висит на волоске, вернее, на истощённом терпении Потоцкого, которое в любую минуту может лопнуть. Нужно было с ней поговорить. Особенно после случая со злосчастной запиской.

За последние три дня Войт приезжал к Осиной четвёртый раз – и снова впустую. Соседка сказала, что видела, как Ирочка садилась в машину полчаса назад. Его звонки она сбрасывала или игнорировала, что уверяло Марка в её причастности к этому делу. Для него было предпочтительнее думать, что таким образом она даёт понять, что больше в его присутствии и помощи не нуждается, так как выбывший из «больших гонок» участник ей не интересен. В офисе же заявили, что Ирина Витальевна взяла два отгула. Оставалось одно – дежурить у подъезда в ожидании её возвращения домой.