Заговор адмирала

— Ты сам сказал, что ситуация развивается непредсказуемо, — настаивала Маренн, — и точно так же она будет развиваться и дальше, а я хочу быть ближе к тем людям, которые обратились ко мне за помощью. Возможно, мне и не уготовано стать королевой Венгрии, что совсем меня не расстраивает, но я помогу спастись семье и ближайшему окружению Хорти, когда ситуация, как ты предполагаешь, окончательно станет неуправляемой. Ведь возможно и такое развитие событий? Правда?

— Да, не исключено, — Шелленбергу оставалось только согласиться с её доводами. — Ты, прежде всего, имеешь в виду графиню Дьюлаи с детьми и графа Эстерхази? — догадался он.

— Да. Разве ты не находишь, что мы должны помочь им? — спросила Маренн недоуменно. — Ведь мы вовлекли их в опасную интригу и дали понять, что на нас можно положиться.

— Ты права, — Вальтер кивнул, поддерживая благородный порыв любимой женщины, но сделал это без особого восторга, а та уже строила конкретные планы:

— Я тоже отправлюсь в Венгрию под псевдонимом. Не отставать же мне в этом от Скорцени! Псевдоним у меня есть. Ким Сэтерлэнд. А там посмотрим. Во всяком случае, я уверена, что моя прабабка Зизи упрекнула бы меня за равнодушие, если бы я осталась в стороне в такое время, когда решается судьба венгерского народа. Я не хотела бы заслужить от неё упрек, хотя по-настоящему не верю в загробную жизнь. Ты это знаешь.

* * *

Утро было серым, пасмурным. За окном крупными, тяжелыми хлопьями падал мокрый снег.

— Ну, вот, основное сделано, теперь надо ставить дренаж и накладывать повязки, — главный хирург госпиталя Корхаз в Будапеште Арпад Вереш передал Илоне только что использованные инструменты, распатор и фиксационные щипцы. Тщательно протерев, она снова положила их на инструментальный столик.

— Вы сегодня неплохо ассистировали, спасибо, — похвалил её Вереш и, сдернув перчатки, отошел к раковине, чтобы помыть руки. Илона подошла тоже, держа в руках чистое полотенце.

— Благодарю, доктор, — скромно ответила она. — Признаться, я нервничала. Очень сложная операция. Но все получилось гладко.

Дверь в операционную открылась; заглянула медсестра.

— Госпожа, простите. К вам приехал граф Эстерхази, он очень взволнован, — сообщила девушка шепотом. — Что-то очень срочное. Он просит вас выйти.

— Идите, идите. Здесь уже справятся без вас, — отпустил Вереш Илону и широко улыбнулся. — Вы сегодня молодцом, — одобрительно повторил он.

Та покинула операционную, а затем, на ходу снимая маску и белую шапочку, поспешно спустилась на первый этаж, в вестибюль клиники. Графа Эстерхази она увидела сразу. Он стоял у подножия лестницы, очень бледный и мрачный.

— Что-то случилось со свёкром? — спросила Илона, подойдя. — Добрый день, граф. Мой свёкор здоров?

— Адмирал здоров, — Эстерхази, наклонившись, поцеловал руку Илоны. — Об этом не волнуйтесь. Но ситуация в Клейсхайме, по моим сведениям, тяжелая. Фюрер настроен очень решительно. Он заявил его высокопревосходительству, что, несмотря на предупреждение, сделанное год назад, политическое положение в Венгрии под руководством адмирала не стало более надежным, и он, фюрер, должен избавить германские вооруженные силы, ведущие тяжелые бои на Востоке, от всяких неожиданностей в тылу. «Дунайский бассейн слишком важен, чтобы не обращать внимания на подобное», — так выразился Гитлер. Это было неприкрытое объявление о применении силы, в ответ на которое его высокопревосходительство заявил, что при таком развитии событий подаст в отставку, так как не желает брать на себя ответственность. Он заверил фюрера, что переход Венгрии на сторону союзников Сталина исключен и что мы верны своим обязательствам, но фюрер, казалось, не слышал его. Его высокопревосходительство пошел на крайний шаг и сказал Гитлеру, что посчитал бы для Венгрии бесчестием подобный альянс с союзниками и скорее пустил бы себе пулю в лоб. Однако его высокопревосходительство забыл, с кем имеет дело, — Эстерхази грустно покачал головой. — Гитлер — не император Франц Иосиф. Гитлер плюёт на вопросы чести и в грош её не ставит, поэтому только скривил лицо и спросил его высокопревосходительство: «А что мне это даст?» Очень практичный подход, поистине немецкий.

— Свёкра должна была задеть такая реакция, — заметила Илона озабоченно. — Он ведь в отличие от Гитлера очень щепетилен в вопросах чести.