Заговор адмирала

— Правительство Каллаи уйдёт в отставку, — продолжал Эстерхази, — Гитлер настаивает на этом. По возвращении в Будапешт его высокопревосходительство, скорее всего, назначит вместо себя посланника Стояи, у которого сложились неплохие отношения с Риббентропом. Его высокопревосходительство уже распорядился назначить заседание Коронного совета, который рассмотрит все сложившиеся обстоятельства и примет соответствующие решения. По словам генерала Сомбатхейи, Гитлер выглядел на последней встрече не очень убедительно. Фюрер говорил о том, что он истинный друг Венгрии и желает ей добра, но на самом деле Венгрия в его голове является лишь частью большого плана, в котором венгерские интересы не принимаются в расчёт. Теперь, когда немецкие войска уже перешли границу, Гитлер немедленно предложит Антонеску направить румынские корпуса за Днестр и ввести их в бой с Советами, поскольку теперь у Антонеску не может быть отговорок, что венгры якобы намереваются ударить румынам в спину.

Помолчав, граф добавил:

— Произошло и ещё кое-что. Сразу после окончания переговоров его превосходительство уже был готов к отъезду. Фюрер вышел его проводить, с большой свитой, однако, когда проводы закончились, в вагон явился немецкий посол фон Ягов и попросил разрешения представить своего преемника — это тот самый офицер СС Вейзенмайер, который давно обосновался здесь и вел наблюдение. Представьте, что он теперь именуется не послом, а имперским уполномоченным, то есть полновластным хозяином Венгрии! Наша страна, увы, утратила независимость!

— Это очень печально, граф. Все наши надежды оказались напрасными, — тихо ответила Илона и поморщилась, потому что случайно уколола иглой палец. — Значит, наши друзья в Германии не смогли ничего сделать для нас?

Графиня взглянула на Эстерхази, и во взгляде её больших темных глаз тот прочел разочарование.

— Это политика, борьба группировок, — ответил граф по возможности мягко. — Коалиция, убедившая фюрера в необходимости оккупации Венгрии, оказалась сильнее. Да им и нетрудно было одержать верх, потому что Гитлер сам желал как можно скорее подчинить Венгрию полностью себе. Все, что связано с бывшей империей Габсбургов, — для него, австрийца, особенное. Он всё здесь считает своим, и эти взгляды полностью поддерживает группировка таких же бывших австрийцев во главе с заместителем Гиммлера Кальтенбруннером. Они и способствовали в данном случае тому, что усилия вермахта — Кейтеля в первую очередь — по втягиванию Венгрии в войну имели успех. Фюрера убедили в правоте его штабистов.

— Бывшие австрийцы… Но почему они не желают независимости для Австрии? — удивилась Илона. — А за что они так ненавидят Венгрию? За то, что Венгрия теперь отдельное государство, а не часть Австро-Венгерской империи?

— Вы неправильно воспринимаете их, графиня, — ответил Эстерхази всё также мягко. — Это не патриоты. Это ренегаты и, если хотите, предатели. Они предали и свою Австрию, и всю Европу. Они сбежали из Австро-Венгрии, потому что здесь не очень прижились их идейки. Империя Габсбургов имеет тысячелетнюю историю. В отличие от Германского рейха она не молодое государство, нуждающееся в самоутверждении. Габсбурги, а вместе с ними и австрийцы, вдоволь навоевались ещё четыреста лет тому назад. С одними турками сколько бились и выстояли! Габсбурги и австрийцы создали свою империю, защитили её и с тех пор дали возможность культуре, искусству, философии развиваться и на нашей, венгерской земле. Австрийцев никогда не мучил комплекс младшего брата. Они всегда чувствовали себя на равных среди великих держав Европы. А во что хотели превратить Австрию эти люди, которые теперь инициировали оккупацию Венгрии? В придаток Германии, чтобы старинная венская культура, воинская доблесть, добытая под знаменами Габсбургской империи, украшала их рейх, как новогодняя мишура на елке! Ничего странного, что эти люди не нашли здесь понимания, и все, что они смогли, это, воспользовавшись огромными экономическими трудностями середины тридцатых годов, просто пристегнуть Австрию к рейху, насильно. Пришили на поношенный мундир новые, яркие пуговицы. А то, что происходит теперь — гораздо страшнее и ужаснее.

Уже не скрывая волнения, Эстерхази снова встал. Заложив руки за спину, ещё раз прошелся по комнате, а Илона молча наблюдала за ним, отложив пяльцы.