Заговор генералов

- Попятно. Но мне ведь предписано возвращаться на позиции... В действующей армии тоже есть такие оргапы?

- Есть-есть. Как раз сейчас создаем. На фронтах и в армиях. Как раз в твоей, в Двенадцатой, очень нужен. На-да там и прибрать, и кое-кого убрать. А можем отозвать в Питер, если хочэшь.

Путко решил, что миссия его выполнена весьма успешно: для первого раза выведывать что-то еще было бы опасно.

- Не знаю, ваше высокоблагородие... Разрешите подумать? Я ведь и здесь-то проездом - делегирован в Москву на какое-то совещание.

- В Ма-аскву? - с интересом, будто увидел впервые, уставился на него князь. - Чэго ранше малчал? Пачэму здесь не написано? Где направление?

Поручик показал.

- Замечательно! На Государственное совещание! Сав-сем другой разговор! Знаешь, что там произойдет?

- Понятия не имею, - снова подобрался, насторожился Путко.

- Да... Да... - горец стал теребить свой ус. Выдвинул ящик стола, достал фирменный бланк "Союза офицеров", что-то начеркал на нем. Супул листок в конверт, приложил печатку. Вывел адрес.

- В дэвять вечера должен быть здесь.

Он постучал шлифованным ногтем по конверту.

- Будет исполнено, ваше высокоблагородие!

- Надеюсь, скоро увидимся, дарагой!

Они распрощались, очень довольные друг другом.

"Какой "день икс" и что должно произойти в Москве?" многозначительность в голосе князя вызвала у Антона тревогу.

Он понадеялся, что следующий визит - в "Союз георгиевских кавалеров" поможет полней обрисовать картину. Пока же он мог только удивляться, как беспечно дали ему в штабе фронта рекомендации. Не дошли до Вендена списки офицеров-большевиков, или штабисты судят так же, как этот шаркун: коль с орденами, значит, не большевик?..

"Союз георгиевских кавалеров" был создан еще при Николае II под председательством генерал-адъютанта Иванова. Того самого, посланного последним самодержцем в последнюю бесславную карательную экспедицию на восставший Питер. Этот союз был более привилегированный, чем офицерский, георгиевская дума объединяла лишь тех, кто на поле брани удостоен был орденского креста. После революции в союз получили доступ и георгиевские кавалеры - солдаты и унтер-офицеры.

В последнее время по почину союза началось формирование особых георгиевских частей, подобных батальону при Ставке, который еще при царе был осыпаем мопаршь-ими милостями и предназначался для охраны штаба верховного главнокомандующего. Теперь подразделения ветеранов-бородачей, чьи могучие груди были украшены черно-желтыми лентами, участвовали в конвоировании маршевых рот, в расправах с бунтовавшими против Временного правительства частями. По существу, они заменили полевую жандармерию. Обо всем этом Путко знал. Может быть, у георгиевцев ему как раз и удастся выведать, что это такое - "день икс"?..

Его издало разочарование. Принявший поручика в казеином кабинете, заставленном шкафами с ящиками для картотек, угрюмый штаб-ротмистр четырехугольное, как кирпич, лицо с выпирающими надбровными дугами - молча прочел рекомендательное письмо из Вендена, скупо осведомился, чем может быть полезен, и предложил наведаться через день. Письмо он запер в сейф. Внешность штаб-ротмистра, кабинет, картотека, сейф - все это живо напомнило Антону помещения в жандармских управлениях, куда его не раз конвоировали на допросы. И этот геор-гиевец, без сомнения, полгода назад носил голубой мундир офицера отдельного корпуса жандармов. Путко не имел ни малейшего желания привлекать пристальное внимание штаб-ротмистра к своей персоне:

- Разрешите идти? Будучи в Питере проездом, я не мог не нанести вам визита.

Георгиевец молча угрюмо кивнул.

Что ж, и на том спасибо. А еще и какая-то встреча в девять вечера. На конверте с княжеской печаткой фамилия указана не была, только адрес дома на Владимирском проспекте.

2

Корнилов готовился принять решение. Само понятие "подготовка" не было свойственно характеру генерала. Его принцип: коль решил - действуй! Но во-первых, здесь, в Могилеве, был не фронт. А во-вторых, он понимал: приняв решение, поставит на карту все. Пан или пропал. Одним из элементов подготовки была только что отправленная Корниловым телеграмма Керенскому с требованием подчинить Ставке Петроградский военный округ.

Прежде, при царе, власть верховного распространялась и на гарнизон столицы. Понятно. Главнокомандующим был сам Николай II. Теперь дело обстояло иначе. Керенский подчинил части столичного округа лично себе, как военному министру, и никто другой не имел права ими распоряжаться. Болтун, верхогляд, полнейший профан в военных делах, а понял: в чьих руках армия, в тех руках и власть. Удастся ли обмануть министра-председателя ссылкой на стратегическую обстановку? От ответа Керенского зависело многое.

Пока же, в ожидании ответа из столицы, Корнилов принимал в кабинете своего ординарца Завойко. Ординарец читал собственноручно написанную им брошюру, которая называлась "Первый народный главнокомандующий, генерал Лавр Георгиевич Корнилов".