Загубленная любовь

После того, как во время путешествия по окраинам Индии у нас сломалась машина, Джордано бросил меня в Кабуле. У него была с собой здоровенная картина, заказанная за комиссионные какой-то галереей в Бомбее, и ему нужен был человек, который её бы туда отвёз. Перевозчиком оказалась Мэри. У неё имелась нога, парализованная после перенесённого в детстве полиомиелита, машина и деньги. Характер у неё был веселый, так что она пришлась Джордано весьма по душе, и у них завязался роман. Мэри была наркодилером и приехала в Кабул за оптовой партией гашиша, который затем намеревалась перепродать (с соответствующей выгодой) распространителям, кишевшим в Гоа. К тому времени, как Джордано оставил меня в Кабуле, у меня уже кончились деньги, отложенные на эту поездку. Впрочем, я знала, где можно весьма неплохо подработать, так что нищета в скором времени мне не грозила. Однако даже работая танцовщицей в одной только юбочке на пятом этаже отеля «Спинца» (а по местным стандартам эта работа оплачивалась очень неплохо), я не смогла бы накопить столько, чтобы хватило оплатить перелёт в Индию. Будь это летом, здесь было бы полно богатых туристов, приехавших прожигать деньги. А вот зимой клиентами этого отеля в западном стиле оставались только зажиточные местные. Эти люди были намного лучше, чем большинство их соотечественников, но они, в отличие от приезжих американских бизнесменов, не могли позволить себе спускать на меня доллары. В конце концов, местная представительница организации «Субуд»[121]

выдала мне денег на билет до Индии вместе с кучей разных предметов, которые надо было доставить определённым мистикам согласно списку — она опасалась доверить их почтовой пересылке. Занимаясь этими поручениями, я пересеклась с Джордано и увела его от Мэри. Это было не особенно сложно, поскольку самые насущные его нужды она уже удовлетворила.

Пока мы объезжали всю Индию вдоль и поперек, за нами с Джордано оставалось жильё на Бассет-роуд, только не прежняя моя квартира, а другая, в самом дальнем от Лэдброк-Гроув конце улицы. Мы всё время отчаянно спорили. Джордано, как и я, сидел на героине, но помимо этого с огромным удовольствием ширялся скоростняком. Я подкалывалась амфетаминами, но моим излюбленным наркотиком оставался герыч. Кроме того, мы в огромных количествах закидывались кислотой. Мы пробовали какое-то время неукоснительно соблюдать режим медитаций, но особым успехом эта попытка не увенчалась — нам обоим не хватало самодисциплины. Мы надеялись найти духовное просветление, уехав подальше, но каждый учитель, который нам встречался, оказывался пустозвоном. А в «Субуде» жульничества не было. Я знала, что там проповедуется путь непосредственного единения с богом, но убедить в этом Джордано мне не удалось. Я сохраняла отношения с «Субудом» всё время, что была на белом — и хотя понимала, что наркотики препятствуют моему духовному росту, всё же никак не могла завязать. Если бы мне удалось сильнее продвинуться по пути религиозных практик, думаю, дальше я смогла бы обойтись без наркотиков. Химическая стимуляция не давала мне приземлиться и сконцентрироваться, но в то же время только наркотики делали мою жизнь хоть сколько-то сносной. По крайней мере, мы с Джордано нормально питались, ели рис и овощи с витаминными добавками. Я понимала, что скоростняк пользы здоровью не приносит, но здоровый во всех остальных отношениях. Что бы ни кричали по поводу героина в прессе, он значительно менее вреден, чем амфетамины или алкоголь. Героин замедляет эмоциональное и духовное развитие, это да, но если постоянно применять качественный препарат и следить за собой, физическое воздействие его невелико. Моя проблема заключалась в привычке смешивать его со скоростняком, без чего я не могла держаться в одной струе с Джордано — а он был обдолбан постоянно и очень сильно.