Закат Раздрая. Даниил Московский

Двери коснулись – пополам

Она сломалась, и к ногам

Трухой осыпалась кастно́й.

Гордись же, князь, своей Москвой!

Внутри такой же крах, упадок,

Негде присесть – сам воздух гадок -

Негде склониться до низов

Пред ликом строгих образов.

Дружине негде есть и спать:

Направо бор, налево гать –

Наследства княжеского гнёт.

Да, видит око – зуб неймёт.

«Где ж жили низкие тиу́ны⁷,

Что здесь устроили развал?..», -

Сквозь слез преграду в очах юных

Князь на убожество взирал.

4

Вокруг уроны колоссальны.

Со вздохом мрачный Даниил

Сквозь темень брошенной мотальни

На воздух вышел. Окропил

Себя водой из быстрой речки,

Мостка прогнившие дощечки,

Стопы направили чрез ил.

А впереди холма махина.

Усталый шаг наверх нескор,

Где хвойный вековечный бор -

Символ московского зачина.

Старушка – в чём жива душа? –

С плетённым коробом из ивы,

На Боровицкий холм, дыша

Тяжёлым веяньем, с нажимом

На посох в шаге опершись,

Хромая, устремлялась в высь.

Помог старушке Даниил,

На плечи короб перебросив,

Под тяжкой ношей на вопросы

Решился юный паладин.

«За что такую тяжесть, мать,

Тебе таскать рабу под стать?

В чем надобность такое бремя

В сосняк пустынный поднимать?

В чем твой сизифов труд? Поведай!».

И потекла у них беседа…

«Ношу я камни на вершину

Без малого уж сорок лет,

И по шажочку, по аршину

Справляю матери завет.

До этого она таскала,

Но от поганого кинжала

Ушла. Теперь досталось мне,

Влачить каменья на спине.

До матери, наперекор

Судьбе, согнувшись пополам,

Носила бабка в этот бор

Булыги, чтобы ставить храм».

«Куда? Зачем?..», – не понял князь

Планид трех поколений связь.

5

«Однажды юная девица

Блуждала в красочном бору.

Высо́ка, статна, краснолица

От хладных ветров поутру.

Вдруг в самой чаще на холме,

Стоит при старенькой суме,

Вдали от деревень околиц,

Бука́л⁸ – отшельник, богомолец.

До пят седая борода,

Мешком промокшая хламида,

И можно видеть без труда,

Что жизнь его почти прожита…

«Гроза начнется, но сначала», -

Отшельник говорил с одышкой, -

«Прими в наследство от Букала

Из липы старую кубышку».

Девица чрез земной поклон

Благодарить хотела деда,

Но он ушёл, того не ведав,

В благие мысли погружён.

А что в кубышке? Береста!

На ней пророчество Букала

Трясущимся от лет писалом

Вчертили старые перста:

«Когда на хо́лме Боровицком

Воздвигнут храмовые стены,

Начнет фортуна торопиться

Стараньем необыкновенным

Руси унынье всколыхнуть,

К единству начиная путь.

Шлях к счастью долог и тяжёл.

В трудах и битвах став сильнее,

Великокняжеский престол,

Прервав нападки лиходеев,

В Москву придёт, и обречён

Переродиться в царский трон!

И звучный русских градов зов,

Что возлегли вокруг столицы,

Златым кольцом расположится

В коронах княжеских родов.

Но лишь московский господарь

Над всеми властвует. Как встарь

Судьба с превратностью девичьей

Руси вернёт её величье!

Но чтоб узреть единство края

Храм должен быть, с тем не тянуть!

Москве – стоять, Руси, сверкая,

Ко славе освещая путь!»».

«Но, так уж водится у нас», -

Со вздохом молвила старуха, -

«В людей честнейших верный глас

Не верят. Вот и завирухой

Назвали девицу тогда,

И позабыли без стыда

Букала. Чем года поганей,

Туманнее тем предсказанье.

Узреть несложно какова

Сейчас забитая Москва.

Та де́вица была мне бабкой,

И вот, решилась без оглядки

На то, что молвит чернь и знать,

Сама храм Божий воздвигать.

Что может юная девица?

Булыги выбрать поровней,

Втянуть на холм пару камней,

Да снова вниз с горы тащиться.

Прошли года, родилась мать -

Еще года, и помогать

Таскать по склону валуны

Старушке стала – без вины

Себя как будто наказав.

Но честный, непокорный нрав

Её сподвиг, пока дышала,

Верить пророчеству Букала.

Пришёл и мне момент молиться -

На холм меня призыв повёл.

Когда-то юная девица,

Теперь же каждый шаг тяжёл.

Но ни крестьянин с лошадёнкой,

Ни князь, привыкший к кутежу,

Не помогли. Я лишь тихонько

Камни к вершине возношу.

И храм по-прежнему не виден,

Каменьев мало наяву,

Но будет строиться обитель,

Пока я здесь, пока живу!

Детей не да́л Бог, но я знаю,

Что помощь будет. Не забудь:

Москве – стоять, Руси, сверкая,

Ко славе освещая путь!».

«Святая женщина!», – набатно

Воскликнул потрясенный князь, -

«Пусть мой удел пока невнятный,

Но обещаю, не таясь,

Что для потомков славных судеб

Храм на Бору воздвигнут будет!».

Его решения быстры -

И застучали топоры!

Камней хватило на основу,

Для клетей лес рубили новый.

И словно облака вспорол,

Взмыв в небо, свежий частокол.

Построена дорога к броду

Какой народ не видел сроду.

Поднялись избы и амбары,

Вежи обзорные поджары.

Сквозь хор заздравных ликований

Князь ехал, радуясь. В час ранний

За радость звон пономарю

В Соборе Спаса на Бору!

Не раз горевшая дотла,

Москва вздохнула, ожила!

Дюденева рать

1

Пока брат младший созидал,

У старших разгоралась свара -

Междоусобного кошмара

Стремглав усилился пожар.

Ярлык имел Андрей, но Дмитрий,

По старшинству, с Ногаем⁹ хитрым,

Решил собрать в Залесском рать,

И стол Владимирский отъять.

У Дмитрова в степи пустынной

К дюжим владимирским дружинам

Андрея, Новгород и Тверь

Прислали войска и князей.

Шеломы блещут поутру,

Полощут стяги на ветру.

С хоругвями московских сил

Стоит и юный Даниил.

На взгорье Дмитриевы рати

Русских дружин не худшей стати,

Готовых сечу учинить,

Порвать родства златую нить.