Закат Раздрая. Даниил Московский

В обилье окриков гугнивых,

В храпе коней нетерпеливых,

Готовы броситься со спуска

На брата брат, на русских русский!

Полки бойцов готовых к сече

Князья покинули для схода.

Решались судьбы человечьи -

Полечь в бою, или вольгота

Еще недолгий миг продлится,

Промчится мимо колесница

Старухи с острою косой,

Водящей кметей на покой.

«Зачем ты здесь, противник-брат?», -

Надменно вымолвил Андрей, -

«Иль недостаточно богат?

Иль мало алчности твоей

Всего, что есть, и ты вконец

Забыл, что завещал отец?».

«Не прав ты, брат, отца лишь волю,

Я и желаю, и исполню», -

Кичился Дмитрий, погружая

Себя во гнев. Как звери в стае

Смотрели братья друг на други,

Дрожали руки от натуги,

Схватив, к побоищу близки,

Мечей резные черенки.

«Постойте, Дмитрий и Андрей», -

Спокойно начал Даниил, -

«Мой нрав, быть может, горячей,

Но я моложе, не таил

На вас жестокие обиды.

Я – младший. Я и панихиды

Не помню нашему отцу,

Но разве русичам к лицу,

Забыть про веру и про землю

Про нашу русскую? Не внемлю

Раздорам вашим никогда,

Пока вокруг одна беда».

Чем больше молвит князь Московский,

Тем громче слышен гнев отцовский:

«Волынь во брани затяжной,

То с хитрым ляхом, то с Литвой¹⁰.

Уж три на десять лет подряд

Руины Киева дымят.

Переяславль, что на Днепре,

Ордой затоптан. На костре

Сопрела, проигравши брань,

Испепелённая Рязань.

Хиреет Ярославль от мора.

Новогородская опора –

Торжок не вылезет из бед,

Всечасно во печаль одет.

Куда ни глянь – Орды темница,

И так по всей Руси творится.

А что мне братья предлагают?

Рубиться насмерть меж собой!

К набегам и неурожаям,

Окровавле́нною толпой,

В полях, гордыней убиенны,

Умчаться в сторону геенны.

Вот я стою! И вот мой меч!

Один готов с братья́ми биться.

Мне не нужна ваша столица,

Но не позволю сечь и жечь

Людей и грады…», – от досады

Князь поднял меч, поправ уклады…

Минувшее не сохранило

Деталей разных в старину,

Но миротворством Даниила

Не попустили ту войну.

Вернулись рати в города.

Отдался радостям труда

Данил – обширный ввысь и вширь

Вырос Данилов монастырь.

2

Годин десяток в лету канул.

Продолжил зрелый Даниил

Москву, не сданную бурьяну,

Преображать. И он рубил

С дружиной вместе избы, бани…

Но не забыли братья брани…

Прожив ряд тихих, мирных лет,

Ногаем Дмитрий обогрет -

Великокняжеский ярлык

Теперь за ним. Сменил владык

Великий стол, но без мечей

Не согласился с тем Андрей.

На миг в Орду переместимся,

Чтоб лучше время понимать,

В котором верх гостеприимства

Сменялся боем, миром – рать.

Ногай – всего лишь темник хитрый,

Сарая ставленник. Навек

Себе улус в кормленье выдрал,

Южным славянам беклярбек¹¹ -

От волн Дуная до Днестра

Земля богата и щедра!

И вот, набрав могучих сил,

Он ставил ханов и сносил.

Стал независим и бесстыж,

Множив уделы и престиж.

Им горделивых сербов трон

Разбит, зависим, удручен.

Давно невиданный кошмар

Вселился в царствие болгар.

Данилы Галицкого¹² дети

У темника в вассалитете.

К самоуправию привык –

Мольбам Андрея не внимая,

Ногай дал Дмитрию ярлык,

Отняв решение Сарая.

Тохта́ – его подручный хан,

Сам жаждой власти обуян,

От страха хоть и цепенея,

Решился поддержать Андрея.

Но все же Дмитрий с ярлыком!

Полки Москвы, да не тайком,

Против презренного Сарая

С холмов московских выезжают.

Тысячи витязей заправских,

Новогородских, переславских,

Можайских, псковских и тверских,

Владимирских, да и иных,

Хуля князей на все лады,

Впервые шли против Орды¹³!

Но хан Тохта весьма был хитрым,

Русских князей узрев палитру,

Велел Андрею подождать,

Не выводить на сечу рать.

И вот, не встретив супостатов,

Не зря нашествия проклятых,

Князья решили разойтись,

Шальную воспринявши мысль:

Решили, что Орда сдалась.

К пенатам каждый отбыл князь…

3

Ногай на западе ликует,

Считает, что Тохта поник,

Что у злокозненных фетю́ев

Надежно вырвали ярлык.

Да, хан труслив, но очень подл,

Зазолотился лишь ячмень,

Бескрайним морем жутких волн,

На Русь набросился Дюде́нь¹⁴ -

Родимый брат Тохты лихого

В набег с Андреем ринул снова¹⁵!

Князья сидели по уделам.

Полки распущены едва.

И Даниил любимым делом

Был занят – строилась Москва.

Тем часом, тьмы внезапным смерчем,

Хопра и Суры междуречьем -

Атака словно сталь тверда -

На Муром бросилась Орда!

Как щепка вспыхнул древний град!

Величье многовековое

Померкло. Пустошью чреват

Разгром дружин в неравном бое.

Князей деяния тогда

Сокрыло пеплом на года¹⁶!

Убийства, грабежи, полон –

Занят злодей любимым делом –

Как только Муром подчинён

Орда на Суздаль налетела.

Ударом огненных лавин

Пылает кремник, город вымер,

И душегубам роковым

Пути открыты на Владимир.

Не выдержав тревоги злой,

Не принимает Дмитрий бой…

Узрев огни по горизонту,

Умчался к псковскому Довмонту¹⁷.

Под крики раненной столицы,

Теперь никто не мог сдержать

Зловредного Дюденя рать -

По землям вихрь кровавый мчится!

Под звон невольничьих оков

Закат на западе багров,

Под свист сарайской чертовщины,

Истлели русские дружины:

Уж пали Юрьев, Переславль,

Где сам Дюдень обосновался,

Пылают Углич, Ярославль,

Ростов поник по воле ханской¹⁸.

Подобно огненной волне

Орда придвинулась к Москве.

С холма с дружиной смотрит князь

За стены, где в прибрежном гае

Кромешным облаком клубясь,

Данилов монастырь пылает.

Москвы высокий частокол

Полчищ не сдержит. Предпочёл

Народ оставить для расправы