Захватывающий XVIII век. Революционеры, авантюристы, развратники и пуритане. Эпоха, навсегда изменившая мир

Один лишь Брюссель с населением около 70 тысяч по милости Карла Лотарингского заслужил одобрение Леопольда, напомнив ему Вену «с прекрасными домами и длинными широкими улицами». Город был огромен, по европейским меркам того времени, но все еще недотягивал до мировых столиц, таких как Париж или Лондон. Во всяком случае по сравнению с периодом до прихода Карла Лотарингского, когда философ Вольтер прожил в Брюсселе несколько лет. В 1739 году Вольтер, по его словам, оказался enfin fond de Barbaria – потерян в варварской глуши. Своим друзьям он писал, что в Брюсселе почти нечем заняться, «кроме небольших вечеринок, которые я устраиваю в честь мадам дю Шатле… Брюссель – огарок свечи рассудка… дьявол, который управляет моей жизнью, послал меня в Брюссель, и знайте, что в Брюсселе живут одни фламандцы». Вольтер считал очевидным, что Южные Нидерланды – дно культурного забвения, где «до сих пор не знают о Ньютоне, даже в Лёвенском университете».

В Южных Нидерландах религия имела огромное влияние, а католическая церковь занимала главенствующее положение; два столетия ультракатолического правления испанских Габсбургов сделали население глубоко религиозным. Один историк XIX века даже называл жителей Южных Нидерландов «испанцами Севера». Контрреформация, великая реконкиста католической церкви в XVI веке, привела к тому, что церковь железной хваткой вцепилась в общество. Это можно прочесть и в цифрах. В 1780 году из двух миллионов жителей на религиозной службе состояли 17 350 человек, то есть каждый 115-й был в той или иной степени связан с католической церковью.

Иосифу II, однако, не было дела до католической церкви, пребывающей под властью папы римского. Император желал рационально централизовать управление в своей империи и, как и в случае с Эдиктом о веротерпимости, сразу после смерти матери начал решительно наступать католикам на пятки. В 1784 году монарх ввел в юридическую практику гражданский брак, отняв у церкви исключительность права на институт брака. Проповеди отныне подвергались государственной цензуре, епископы должны были подчиняться императору, а не папе, количество ярмарок, шествий и карнавалов резко сократилось. Приходские священники на местах поначалу не обращали внимания на реформы, но когда император издал указ о том, что покойников не полагается хоронить в церквях, а кладбища должны находиться за пределами городских стен, до духовенства Южных Нидерландов постепенно начало доходить, что Иосиф II – человек с четкой позицией, если не сказать миссией. 1 января 1787 года император сбросил на Южные Нидерланды новую политическую бомбу, объявив, что собирается реформировать административно-правовой аппарат в этих провинциях. Кстати, нельзя сказать, что император случайно начинал важные реформы именно под новый год: для Иосифа II это был такой же рабочий день, как и все остальные, и в любом случае его наполняли служебные обязанности: «Послы, министры иностранных дел, советники, камергеры, офицеры, секретари и, наконец, все двуногие, не имеющие ливреи, в течение двух часов приходят поцеловать мне руку».

Десять провинций отныне были разделены на девять имперских округов (Kreisen), во главе которых встали имперские интенданты, назначаемые непосредственно императором. Каждому интенданту подчинялись 12 комиссаров, отвечающих непосредственно перед Веной. В провинциальных советах стояла такая тишина, что было слышно, как падает булавка: провинции давно голосуют за налоги и сборы, которые ежегодно отправляются в Вену. Это голосование всегда имело важное символическое значение и прежде никогда не вызывало проблем. Провинции держались за свои вековые привилегии, как никто другой. Например, привилегия провинции Брабант, так называемый «Радостный въезд», восходила к свободам, предоставленным герцогом Брабантским в 1356 году. Реформы императора внезапно лишили провинциальные советы полномочий, поскольку интенданты были наделены императорской прерогативой отменять решения местных органов власти. Советам оставалось лишь право утверждать налоги два раза в год. Слабое утешение для древнего института.

Многочисленные мировые судьи и адвокаты, принадлежащие к третьему сословию, тоже рисковали остаться без работы. Иосиф II решил разделить существующие суды на более мелкие местные. В 1781 году, во время поездки по Южным Нидерландам, император был возмущен тем, что более 600 местных судов содержат сотни адвокатов и магистратов. Больше никакого расширения судебной системы! Отныне в Южных Нидерландах будут действовать только суды первой инстанции, апелляционные суды и единый Верховный суд в Брюсселе! Император был убежден, что его административная реформа заставит систему работать лучше и быстрее, но юристы и магистраты встретили ее в штыки, поскольку многим из них дорого дались их должности. Как и советы, они ссылались на свои вековые права, защищая привычные привилегии.