Заклинание возмездия (ЛП)

— Это хорошие новости, — сказал Итан, принимая предложенную кружку. Но его разум уже вернулся к Нэйту Рамси и его отцу, к эмбарго между враждующими нациями и контрабанде французской патоки. Семь лет войны закончились, потому что за три тысячи миль отсюда была подписана одна бумажка. Сколько жизней можно было бы спасти, если бы мир наступил шесть месяцев назад? Или год? Десятки тысяч солдат все еще могли бы быть живы. И, возможно, был бы жив старый капитан и два бостонских торговца.

— Ты как будто не рад, — сказала Каннис, хмуря лоб.

— Рад. Спасибо за эль.

Она махнула ему, чтобы он шел за ней и потом, выйдя из-за барной стойки, направилась в дальний конец таверны. Здесь было тише и их нельзя было подслушать.

— Ты ранен, — сказал она, глядя на его шею и челюсть. — И твоя шинель знавала лучшие времена.

— Это был... это был несчастный случай.

Она выгнула бровь.

Он недостаточно хорошо знал Каннис. Но он слышал о ней и видел сам, что она была умна и ничего не упускала из того, что происходило в этих стенах. Если уж люди шептались, что он каторжник и мятежник, то она об этом знала. И скорее всего, она не хотела бы, чтобы такой человек посещал ее заведение.

Он глотнул эля, поставил кружку на ближайший стол.

— Наверное, я лучше пойду, — сказал он.

— Значит это правда? — тихо спросила она. — Ты ведьмак?

Большую часть жизни он отвечал на подобные вопросы, осторожно подбирая слова, прибегая к полуправде, даже обманывая, когда не было другого выбора. Но в этот раз, разговаривая с этой женщиной, после всего, что случилось сегодня, он не хотел выкручиваться и лгать. Все же после стольких лет откровенность давалась нелегко.

— С чего ты решила? Разве ты пускаешь в свою таверну колдунов?

— Я пускаю в Доусер любого, кто платит за еду и выпивку и не приносит неприятностей. Я спрашиваю, потому что мне интересно.

Он улыбнулся.

— Интересно узнать про колдунов?

— О тебе.

Итан опустил взгляд на стол, но потом нашел в себе силы опять встретиться с ней взглядом.

— Мы не называем себя ведьмаками. Мы — чародеи, заклинатели, даже колдуны. Проповедники предостерегают против колдовства, как оружия дьявола. Я не думаю, что в том, что я делаю, есть зло.

— Это другой заклинатель сотворил такое с твоей шинелью или ты сам поджег себя?

Он рассмеялся.

— Это был кое-кто другой.

— Что случилось с ним?

Итан стал серьезным, посмотрев опять вниз.

— Он убил двоих людей, которых я должен был защищать, и сбежал.

— Тех двоих, которые были здесь прошлой ночью? С шерифом?

Это было лишь вчера?

— Да, — сказал он.

— Мне очень жаль.

Из горла вырвался хрип и он знал, что пройдет некоторое время прежде, чем он простит сам себя за неудачу с торговцами, несмотря на то, что они сделали с Натаниэлем Рамси. Но он не мог отрицать того, что испытывает некоторое облегчение, что может говорить об этом, не таясь.

— Это моя вина, — сказал он.

— Ну, все не так уж и плохо, да? Было бы не так тяжело, если бы ты обвинил кого-нибудь другого.

— Нет, думаю, не было бы.

— Сядь, — сказала она, постукивая по одному из стульев. — Попрошу Келфа принести тебе немного рагу.

— Хорошо.

Она собралась уходить, но Итан протянул руку и взял ее руку в свою. Ее кожа была гладкой и прохладной. Каннис остановилась, посмотрела на их пальцы, подняла на него свои глаза.

— Спасибо, — сказал он.

Она улыбнулась, на этот раз ее щеки поменяли цвет.

* * *