Заключенный (ЛП)

Эбби игнорирует меня, как будто она не здесь. И она не здесь. Внезапно я осознаю, что она делает. Она держит какую-то маленькую часть себя подальше от меня. Я знаю все об этом.

— Посмотри на меня.

Она не смотрит.

— Я знаю, что ты делаешь, и это не работает. Это никогда не сработает. На самом деле, это работает против тебя.

— Какого черта тебя это волнует?

Мое сердце стучит как сумасшедшее. Меня это волнует, потому что волнует. Мне нужно, чтобы она слушала.

Я прикасаюсь к ее волосам.

— Ты просто не можешь сделать этого, понимаешь? Мы теперь вместе и есть несколько вещей, которые ты должна выучить, как например, ты чему-то препятствуешь, и от этого только хуже всем. Тебе. Мне. Это не то, чего ты хочешь.

Нет ответа. Она выглядит измученной и опустошенной. Именно так, как я себя чувствую. Я удерживаю руку на бедре той ноги, которой она отбивалась от меня. Я представляю, как отодвигаю ее в сторону, раздвигаю ее ноги и толкаюсь в нее. И да, она ушла куда-то, отстранилась, но я бы трахнул ее прежде, чем найду ее в том месте, куда она ушла, или прежде, чем найду какую-то недостающую часть себя, которая не пустая, не полая и не неправильная.

И внезапно я представляю что-то еще — я не знаю, то ли это изнеможение в ее глазах, то ли еще что-то, но понимаю, что я могу оказать ей какую-то помощь, которой у меня никогда не было. Это какой-то бред, но теперь я говорю:

— Ты хочешь спать? Это то, чего ты хочешь?

Она вознаграждает меня колким взглядом. Гнев. Она вернулась.

— Ответь.

Ее взгляд темнеет. Я принимаю это как ответ.

— Ты должна дать мне что-то настоящее. Как то, что ты хотела от нас в классе. Но я говорю здесь не о каком-то сочинении. Я хочу что-то от Эбби. Я хочу что-то от тебя.

Она хочет выяснить, что я собираюсь делать с этим.

— Я никогда не буду прикасаться к тебе. Никогда.

— Да, ты будешь, — говорю я мягко. — Ты будешь трогать меня, если я этого захочу.

Она должна это выучить.

— Ты не можешь меня заставить.

— Мне не придётся. Ты сама будешь делать это.

Она смотрит на меня с ненавистью, в то время как я встаю, становясь выше нее, больше не находясь на ее уровне.

Я — дьявол, который дышит на нее огнем, поглощает маленькие частицы ее души. Это ощущается дико и хорошо.

— Никогда.

Но она должна понять, что я ответственен, и нет ничего плохого в этом, и мне нужно…Что? Что-то, чтобы залатать мою разбитую душу.

Я даже облегчил ей задачу, пододвигаясь вверх, ближе к изголовью кровати. Положение, которое ставит меня между нею и ночником. Я отбрасываю тень на нее. Это кажется практически правильным. Опираясь рукой о стену, говорю небрежно, как будто я разговариваю с другом:

— Только руками. И я не буду трахать тебя сегодня.

— Делай что хочешь, потому что я сказала, что не собираюсь прикасаться к тебе.

— Но ты будешь, потому что это самый быстрый способ, чтобы мы уснули. Ты подрочишь мне и сделаешь мне хорошо — действительно хорошо. И затем поблагодаришь меня.

Я не могу поверить, что даю ей право выбора, после всего того времени, когда я представлял себе эту возможность, находясь в тюрьме. Я испытываю отвращение к себе, но это то, что я только что сказал.

Она тяжело дышит.

— Нет? Итак, я делаю что хочу? Это то, чего ты хочешь?

Тишина.

— Это твой выбор? Это ограниченное по времени предложение, и время вышло, Эбби.

Я не знаю, что происходит в ее голове, но…

Она закрывает глаза. Она выглядит несчастной.

Так намного лучше.

Я понижаю голос, как будто она дикое животное, которое я должен уговорить поесть с моей руки. Как мерзкий ублюдок в подвале. Он был реален, хоть его имя и было вымышленным.

— Это нормально — прогибаться. Ты должна понять, что ты прогнулась давно.

— Я не прикоснусь к тебе, — говорит она, и это пробуждает во мне что-то, потому что я знаю, что она будет прикасаться ко мне, и это будет лучше, чем трахать ее.

— Ты прогнулась еще до того, как это началось. Только руками.

Она связана. Она пленная, и я твердый как камень. Я могу иметь любую ее дырочку, какую только захочу, и она ни черта не может с этим поделать. Вместо этого, я нахожу дырочку, которую сам придумал, пространство между ее ладонями. Я тянусь вниз и показываю ей, что я ищу, просто чтобы показать ей. Сначала я проскальзываю двумя пальцами вовнутрь, как будто ее сложенные вместе ладони — это киска, которую я должен подготовить.

У нее затрудняется дыхание, когда я так ее касаюсь. Представляю мой член там. Возможно, она даже думала об этом, но, вероятно, не совсем так.

Я смотрю на нее сверху вниз, нежно пробегая пальцами между ее ладонями. Это чувствительное место: ее руки и мои. Теплое от нашего общего жара. Но ничто не сравнится с тем, как мой член будет себя чувствовать.

— Ты не только будешь прикасаться ко мне, поняла? Ты возьмешь меня в руки, и подрочишь мне, — говорю я ей. — И затем будешь благодарить меня.

За то, что я не трахнул ее. Она должна быть благодарна. Это было тем, что я планировал делать. Желание трахнуть ее не убьет меня, но это то, чего я действительно хочу.

— Возьми меня. Сделай мне приятность.