Закон Дарвина

Дмитрий Ляляев

Тост

(интерлюдия)

Может, в чем-то бывал не прав и я,Власть бандитскую зло кляня,Но пока страной правит мафия,Попрошу не держать меня!Попрошу не читать нотации,Дескать, молод ты и горяч.Мне от вас не нужны дотации,И силком меня не запрячь.

Мне всегда был понятен веселый смехНад вождями из чугуна,Но никто не просил опускать нас всехДо отметки морского дна.Я гляжу на экран сапфировый,Изнасилованный враньем.Из страны несется по миру вой,А поэты пьют шнапс с ворьем.Мне не нужно искать нынче модных тем,Я б очистился от грехов,Звезданув по холеным мордам темПлетью, скрученной из стихов!

Попируйте, попейте кровушкиСредь народной лютой беды!Будет время – слетят головушкиИ растают ваши следы.И хватило бы вам везенияХоть за гробом спастись от слез.Но и там не видать спасенияТем, кто людям мученья нес.По гулянке выйдет похмелие,Толпы нищих развеселя.Кровью выльется то веселие

И оплатятся векселя.Враз раскаетесь, твари злобные,Поваляетесь вы в ногах,И придушат крики утробныеПарни в кованых сапогах.И никто, ни теперь, ни в будущем,Не проронит о вас слезы.Пейте ж водку в море бушующемИ разбейте свои часы!

Окраина Ставрополя. Российская Конфедерация Независимых Народов

А я молодец, блин!

Я кончил свою тоску!

А ведь уже думал,

Что развалился в хлам!

Как пьяный казак, блин —

Шашкою на скаку!

Как пьяный казак, блин —

С маху и пополам!

О. Медведев

Начало ноября выдалось теплым, солнечным и ясным. Трудно было поверить, глядя в почти летнее небо, что где-то северней уже идет снег, уже началась и вступила в свои полные права настоящая зима. Да и, если подумать, кому какое дело до тех мест теперь? Уже поговаривали открыто, что принято решение образовать на землях Донского и Кубанского казачьих войск Юго-Казацкую Республику, давно мечтавшуюся кое-кому «Казакию»; идея, казавшаяся еще недавно навечно похороненой, начала обретать плоть. И значит, все места северней всяко скоро окажутся заграницей… Да и черт с ними, что там хорошего?! Русские одни живут, а русские – не казаки… ясное дело…

…В старых казармах внутренних войск на городской окраине шла большая гулянка. Повод был – завтра со всего юга провожали на службу шесть тысяч казаков, первый здешний настоящий набор в «ооновскую дивизию» «Генерал Краснов», формировавшуюся в Воронеже. У казаков на военную службу принято провожать с песнями, шумно, весело – обычай сохранялся даже во времена самой кондовой советской власти. А уж сейчас, казалось бы, прямой повод гульнуть вовсю…

Только не пелось казакам. Не радовала новая форма, не радовали радужные пачки европодъемных, и даже водка не пьянила. Огромное, многотысячное сборище больше походило на какие-то дикие поминки, причем поминки тоже не казачьи – молчаливые, мрачные. Ходили смутные, но очень настойчивые слухи, что первой «войной» казачьей дивизии будет подавление бунта «в России». В той самой, которая уже – почти заграница.

Верить в это не хотелось. Казалось бы, ну и что, даже если так? А вот поди ж ты…

Ходили и другие слухи. Что набранные там, на севере, казаки перешли на сторону повстанцев. Конечно, они вроде и не совсем настоящие казаки, не природные… Но что же это, в своих стрелять?!

…За одним из столов, занятых кубанцами, сидели не только казаки. Вопреки обычаю чужих на такие гулянки не звать были за столами и двое больше чем «чужих», офицеры из штаба казачьей ооновской дивизии, французский капитан де Приво и шведский лейтенант Орама. Их позвали потому, что обоих казаки уважали – за честность, за храбрость, за воинское умение, за то, что не чванились «цивилизованностью», что хорошо знали русский язык. Рядом с ними сидели двое атаманов – слева и справа.