Закон Дарвина

…Верещаев убрал с лица шарф и осмотрелся. Когда ему показали «тунгуски», он не поверил. «Тунгуски» какими-то неведомыми путями доставил Пешкалев, равно как офицерские экипажи – как раз этих людей Ольгерд видел, но принимал, естественно, просто за переселенцев, тем более что офицеры приехали с семьями и в разное время. Сейчас Ольгерд находился в некоторой растерянности, через которую прорастал гнев. На его глазах шесть этих машин уничтожили два самолета, два вертолета, больше двадцати единиц техники и двести оккупантов – за каких-то две минуты. Шесть машин, всего шесть!!! Каждая из них стоила каких-то двести тысяч долларов. Ну, пусть полмиллиона. Пусть!!! Но ведь те яхты, клубы, гулянки, бессмысленные «нац-проекты», похожие на беготню обезглавленной курицы, – перед сдачей власть дураков и подонков вбухивала на все это

десятки миллионов!!! И теперь мучился и умирал русский народ, становились рабами и злополучными игрушками русские дети и женщины, вымирали русские города, вывозились русские богатства, осквернялась сама Русская земля, русская история, русская память… из-за чего? Из-за тупости и жадности кучки негодяев?! Сотни таких машин, сотни новых самолетов и вертолетов, сотни новых танков, десятки кораблей, десятки тысяч хорошо обученных солдат – не цыплят с тощими шейками и замученными глазами… все это было украдено, и Россия осталась беззащитной, и само будущее ее повисло на тонкой ниточке над жадно чавкающими слюнявыми пастями чудовищных монстров… И кто же защищает Россию? Да вот же – ее защищают адвокаты, учителя, менты, инженеры… все, кто угодно

 – кроме тех, кто трещал об этом и делал широкие жесты! И снова приходится воевать на своей земле…

Верещаев ощутил, как мышцы лица свело судорогой. В этот момент, попадись ему предвоенные «деятели», он бы разорвал их в клочья голыми руками и втоптал эти клочья в обгорелую землю. «Ну нет, – подумал он ясно, – если будет шанс – они не спрячутся нигде. Разберемся с пришлыми, вытащим всю сволочь сюда, с их уютных вилл в «Курвахшалых» и распнем всю эту свору – голыми и вниз головами – на московских «ежах». Или будет так – или мне не жить. Поворачивать все равно некуда».

Он подумал о своих мальчишках и девчонках. И о миллионах мальчишек и девчонок России – вот сейчас, вот в эту секундуплачущих, умирающих, растерянных, испуганных, непонимающих, бегущих, прячущихся, зажмуривших глаза, кричащих, увозимых прочь…

– Проснитесь, боги, – сказал он, поднимая голову к хмурому осеннему небу и рывком сдергивая с головы берет. – Смотрите, вот он я, стою перед вами. Проснитесь, взгляните на Русскую землю, сойдите на нее, воплотитесь в нас для мести. Я отдаю вам свое тело для этого воплощения, слышите? Помогите отстоять Родину и свершить месть над нелюдью – такую месть, боги, чтобы закачалось небо и земля дрогнула, потому что иного они не заслужили и давно полна моя чаша терпения. А потом можете убить меня, если будет нужна плата за вашу помощь. Я, Ольгерд Верещаев, посвящаю себя вам, боги…

…Как раз в это самое время стоявший у ворот давно заброшенного длинного ангара на пересечении 5 Декабря и Краснознаменной Федосов утопил в подернутой по краям ледком луже окурок и сказал подпиравшему ворота парню:

– Рафинадыч, начинаем. – Тот кивнул и исчез в темном проеме, а через несколько секунд там заработали моторы. – Ну что, – пробормотал Федосов, – настала пора сделать так, чтобы о нашем маленьком колхозе быстренько забыли…

…Колонна ворвалась в воронежскую «зеленку» вокруг ооновских миссий неожиданно. Три открытых «УАЗа», утыканные пулеметами и «ПТУРами», два грузовика с тентами, которые украшала гордая надпись КОМПАНИЯ РосДератизация, два джипа «Лендкрузер» – тоже превращенные в передвижные огневые точки. В грузовиках было по три тонны самодельной взрывчатки, их вели вовсе не смертники, а отличные водители, многократно отработавшие свои действия.

Подобного здесь еще не было. Вихри пулеметного огня смели растерянную охрану, мгновенно протянутыми тросами «крузеры» растащили блоки заграждения – и колонна ринулась по территории сеттльмента, расстреливая и взрывая все на своем пути. Через одиннадцать секунд после начала атаки первый грузовик врезался в склад ГСМ, еще через три второй въехал в холл главного офиса миссии…