Закон Дарвина

– You answered your own question yourself. Junk climate, unsuitable food, unsuitable conditions – it all helps to be strong. And then be strong for our children?[5]

После этого они ушли. Когда я попросил одного парня, говорящего по-английски, перевести это, он слегка помялся.

– Ну, я не много понял…. Первый вроде говорил, что мы похожи на мужчин, а не на детей. Второй ответил, что это все из-за плохих условий…. Не знаю я!

Непонятно, а жаль. Что мы, звери в зоопарке, чтоб на нас всякие чудики любовались?

Было трудно – с восьми утра и до восьми вечера, всего лишь два перерыва. Один – 5 минут. Второй 15 – обед. Кормили хоть и невкусно, но сытно, по банке консервов на брата. Хорошо, что хлеба и дешевой сладкой водички, напоминавшей по вкусу сок, было сколько угодно.

Как я уже упоминал, условия были плохие, уже в первый день работы четыре человека упали в отключку, с солнечным ударом. И троих порезали гопники, которых появилось немалое количество. Именно поэтому в один прекрасный час, отойдя от основной массы работающих, я размахнулся и кинул себе на стопу декоративный кирпич, которым в изобилии была вымощена главная площадь. Как итог – трещина в кости, распухшая, как поп на Пасху, нога и освобождение от работы. Причем даже не из-за травмы, а из-за того, что я всем там мешал.

Конечно, мама разохалась, и будь ее воля, я бы лежмя лежал в кровати и пил горячий чай. Однако, несмотря на всю боль, ногу всего лишь перебинтовали и парили в растворе марганцовки два раза в день. Во время одной такой припарки, пялясь в «зомбоящик», я увидел недавно запущенную в оборот социальную рекламу. Честно говоря, я весьма удивился ей. Сделана она была примитивно и топорно. Кто бы мог подумать, что на выделенные деньги никто не наймет профессиональную команду?..

Первые кадры – идиллия. Ясное солнце, птички поют, светло, играет казахская музыка. В светлой комнате (по-видимому, кухня) казахская семья (папа, мама, дочка, малыш примерно трех лет в детском стульчике) собирается обедать. На стене множество красивых картин. В центре – картина с полем, юртой и стариком со старухой в национальных костюмах.

Садятся – дебильно лыбящаяся казашка-мама подает отцу семейства нечто исходящее паром и, по-видимому, шибко вкусное. Тут стук в дверь – музыка прерывается. Все еще продолжая глупо улыбаться, отец семейства открывает дверь (даже не спросив, кто там, я фигею) и получает прикладом в морду – сцена падения, из носа хлыщет кровь, глаза закатываются.

Музыка меняется на тревожную, с элементами тяжелых ритмов, во весь рост показывается вбежавший – здоровенный бородатый амбал. (По-видимому, его мамаша согрешила с медведем. Причем медведь при этом вырывался и завывал.) Амбал кровожадно улыбается. На нем зеленый «лесной» камуфляж с черно-золото-белым имперским флагом на груди. Амбал подбегает к столу – крупным планом упавшая на пол тарелка и плачущий ребенок.

Кадр меняется – показывается отряд Гражданской обороны, все поголовно негры и кавказцы. Серьезно.

Музыка меняется на марш, внушающий уверенность. Один из отряда (негр) браво выбивает дверь ногой и кувырком вкатывается в комнату. Затемнение….

Кадр снова меняется – из дома выводят связанного амбала, который орет что-то, брызгая слюной. Внезапно откуда-то сбоку подбегает мать-казашка и со всей силы дает амбалу пощечину. Тот слегка сникает. Затемнение.

Вид сидящего перед решетчатым окном пресловутого бандита, который бьет кулаком в подоконник и опять что-то орет. Камера концентрируется на виде из окна – за ним парад Гражданской обороны, ярко выделяется чеканящий шаг отец семейства. Теперь он офицер-знаменосец. Над ним гордо реет американский флаг.

Завершается все басистым голосом, в лучших американских традициях: «Он стал сильным. Ты можешь стать таким же. Вступай в Гражданскую оборону!»

Может, я какой-то недоразвитый или с умом у меня что-то не то, но на меня эта реклама не произвела никакого впечатления. Разве что нога зачесалась – но это уже от марганцовки.

К сожалению, выздоровел я быстро, а до конца работ оставалась еще неделя. К тому же обстановочка вне «зоны А» слегка накалилась. Появилось множество переселенцев. В основном цыгане. Если в нормальных районах все было почти спокойно, то во дворе какой-нибудь многоэтажки вполне имелся риск наткнуться на банду новых «хозяев земли». Участились случаи изнасилований и ограблений. Рискуя, я стал носить с собой небольшой, но очень острый нож. Такой коротенький, советский, им еще рыбу режут.

Один раз, 23 июня, мне пришлось идти в центр города мимо мечети – есть у нас в Сарани одна. Большая такая, купола блестят золотом, все по Корану – полумесяц смотрит на восток, дверь на север.