Закон Дарвина

Иван хмыкнул и пожал плечами – ну не хочешь разговаривать – так не надо…. В соседней комнате слышался частый мамин говор и ленивый акцент мулатки… мальчик не прислушивался к этим разговорам: дела родителей – это дела родителей.

Было душно – как-никак окна закрыты, к духоте примешивался неприятный запах пота, того, чем чистят ботинки, солдатской формы…. Иван спрыгнул с дивана – и пошел на кухню, попить.

– Stop! – солдат резко схватил того за плечо и толкнул к дивану. – Sit.

– Чего? Да я пить хочу!

В ответ лишь дернулся автомат – его дуло стало указывать на тот же диван.

– Да вы чего, блин, одурели, что ли? Ма-а-а-ам!

Как назло, еще три дня назад Ванькиного отца зачем-то отправили в неблизкий поселок Алабас – Иван не знал, зачем, да отец и не распространялся – сказал пару слов маме и уехал.

– Ваня, пожалуйста, посиди молча, так надо!..

– …Пошшалуй, все. – Мулатка снова черкнула что-то в планшетике…

– Так что? – Сергеева Виктория Алексеевна, мама Ивана, сама не заметила, как ее ладони сжались в кулачки, пальцы побелели от натуги. – Что вы решили?..

Вообще это была долгая история.

Виктория Алексеевна работала замдиректора клуба, ну и, негласно конечно, секретаршей. С момента переименования Казахстана в РТН ее уже больше пяти раз вызывали в районный акимат по всяким вопросам. Очень много раз приходилось заполнять новомодные анкеты, начиная от тем «Ваша работа» и кончая темами «Ваши сексуальные предпочтения» – уж такой откровенности воспитанная еще при СССР Виктория не понимала. И даже пару раз отказывалась заполнять анкеты (иногда доходило до криков), однако близкая ее подруга, уже прошедшая все анкетирование, как-то потихоньку шепнула Виктории: «Да ты не кобенься – от этого же зависит отношение к тебе и к детям….» Пришлось проглотить обиду и покорно заполнять все.

И вот после очередного вызова в акимат ей всучили в сопровождение трех солдат и эту мулатку – мисс Роситу Амадрилос. Объяснялось это проверкой дома и семьи – подходит ли она ребенку и хорошо ли ему живется? В этом вопросе бунтовать Виктория не смогла. Опасно. Дети, а уж тем более свои дети, дороже жизни. Стоит ли судить ее за банальную осторожность?

– Шшто я решила? Пока ешше не все. Я долшна поговорить с ребенком. Но ф любом случае я приму меры лишь для его пользы.

Каверзный ответ. Методы совести и методы закона чаще всего враждуют.

Иван сидел в зале, как будто лом проглотил.

– Ма-а-а-м, я пить хочу…. – тихо сказал он, глядя на маму

– Потерпи немножечко, сейчас тетя задаст тебе несколько вопросов – и все будет в порядке.

Мальчик вопросительно и с любопытством уставился на мулатку.

– Малтшик, ответь, потшему ты так волнуешься?

– Пить хочу…. – ответил Иван, который в самом деле волновался, – знаком этого было добавление «как бы» где надо и где нет.

– А потшему ты хочешь пить?

– Ну как бы устал, работал много, да и вообще….

– Работал?! Тфоя мама заставляла тебя работать?! – мисс Росита внимательно посмотрела на стоящую в полном ауте Викторию.

Иван внезапно понял, что это очень важно и от его ответа зависит многое.

– Да нет, что вы! – робко улыбнулся он – Это интересно. Типа зарядки или физических упражнений!

– Но все же, для этого сушшествуют спортзалы! Хотя какие тут… – мулатка снова пару раз черкнула в планшетке – А как и чшем ты питаешься?

– Как чем? – удивленно моргнул мальчик – Едой! Чем же еще?

– Ты не понял, малтшик. Хорошо ли или плохо? Вкусно ли или нет?

Вмешалась мама:

– Да что вы себе позволяете?! Мой сын нормально питается и нормально себя чувствует!

– Вы на него давите. Пошшалуйста – фыйдите ф другую комнату.

Мулатка бросила солдату пару фраз на английском – и тот молча вывел упирающуюся Викторию в комнату Ивана.

Разговор продолжился:

– Теперь ты можешь говорить правду, малтшик. Все в порядке! Говори! – В глазах инспекторши загорелся непонятный огонек фанатизма и… неприязни, что ли?

– Какую правду? – Иван отодвинулся. – Я не понимаю, о чем вы…

– Не ври! Мошшно подумать, будто я не видела!

Женщина заходила по комнате, нервно оправляя волосы:

– Куча грязной посуды! – начала зачитывать из планшетика. – Грязный, как свинья, ребенок! Куча работы, которую ты делаешш, как раб! У тебя даже нет компьютера! Да и само это место… – Она презрительно плюнула на пол. – …Это не дом!

– Да как вы смеете!! – Иван резко подскочил, оказавшись почти лицом к лицу со взволнованной женщиной. – Это мой дом, и мне тут хорошо!! Какая куча грязной посуды – там всего один стакан! Грязный я потому, что не хотел мыть руки и работал! А компьютера нет, потому что не в нем счастье! И почему вы плюете на пол?!

Никогда не кричавший на взрослых, мальчик пустил петуха, буквально пропищав последнюю фразу. Мулатка приняла это за неуверенность.

– Да ты не знаешш, што такое счастье! И ты все еще боишься… нитшего – это фременно. Пойдем со мной! – Она цепко схватила Ивана за руку.

– Да не хочу я!!