Закон Моисея (ЛП)

Люди обсуждали случившееся, особенно когда останки Молли Тэггард были найдены недалеко от эстакады. Они говорили, что Моисей причастен к этому. Они строили предположения, что это как-то связано с бандами, что он привел за собой людей, которые творили насилие. Я просто продолжала держаться от всех подальше. Я просто оставалась молчаливой. И я старалась не верить в то, что они говорили. Я старалась сосредоточиться на жизни внутри меня и тех днях, что ждали меня впереди. И в глубине души я держала дверь открытой и ждала, что он вернется.

Прошлым вечером стена была безупречной и девственно чистой, а теперь в море белого цвета виднелось лицо. Я отвернулась от стены и, прихватив с собой свой фотоальбом, вышла из дома.

Моисей

Молодая уборщица сидела на крыльце, когда я вернулся в Леван вместе с Тэгом, который ехал позади за рулем моего грузовика. К счастью, мой грузовик не эвакуировали, а Тэга выпустили после внесения денег. Она встала, когда я вышел из фургона, и поспешила по тропинке в мою сторону.

— Могу я идти, мистер Райт? Я закончила.

Я кивнул и, потянувшись за бумажником, вытащил семь стодолларовых банкнот и вложил их в ее дрожащие руки. Коротко кивнув и крепко сжав свой непредвиденный доход и ведро с моющими принадлежностями, Лиза Кендрик устремилась к своему фургону так, словно за ней гнались собаки. Она запрыгнула внутрь и завела двигатель, в то время как мы с Тэгом уставились ей вслед, слегка удивленные ее испуганным поведением. Она на несколько дюймов опустила окно и затараторила в спешке:

— Ее имя Сильви. Сильви Кендрик. Моя кузина. Она часто сидела со мной, когда я была маленькой. Она жила в Ганнисоне. Она исчезла восемь лет назад, — произнесла Лиза Кендрик. — Это произошло очень давно, и мне было всего девять, но я уверена, что это она.

Я понятия не имел, о чем она говорила, и уже начал задавать вопрос, когда она врубила задний ход и, рванув с места, помчалась по моей подъездной дорожке так, словно у нее сдали нервы.

***

— Нам придется зашкурить ее или сделать еще что-то в этом роде.

Мы с Тэгом стояли и разглядывали лицо, которое смотрело на нас с белоснежной стены, лицо, которого не было здесь еще день назад. Из того, что сказала Лиза Кендрик, когда уносилась прочь, я сделал вывод, что оно принадлежало Сильви Кендрик.

— Что-то не так с этим домом, Моисей.

— Дело не в доме, Тэг, а во мне.

Тэг бросил на меня взгляд и покачал головой.

— То, что ты видишь вещи, которые другие люди не могут, не делает тебя проблемой, Мо. Это всего лишь значит, что остается меньше секретов. И это может быть опасно.

Я подошел к стене и прижался рукой чуть выше лица, как это сделала девушка прошлой ночью. Она прикоснулась к стене, требуя, чтобы я посмотрел на нее.

— Думаю, нам надо убираться отсюда, Моисей. Нам надо заштукатурить это, нашлепать еще один слой краски на эту стену, и нам нужно уезжать. У меня плохое предчувствие по поводу всего этого, — настаивал Тэг.

Я покачал головой.

— Я пока не могу уехать, Тэг, — я отвернулся от стены и посмотрел в лицо своему другу.

— Вчера ты хотел уйти. Ты все распланировал и был готов уехать, — убеждал меня Тэг.

— Эта девушка знала ее. Лиза, девушка, которая занималась уборкой. Она увидела это лицо, она вспомнила его. И это привело ее в ужас. Она сказала, что это была ее кузина. Но она исчезла восемь лет назад. Как это связано со мной? Какое отношение я имею ко всему этому? Я уверен, что видел ее прошлой ночью из-за знакомства с Лизой. Вот как это работает.

— Но ты нарисовал ее еще до знакомства, — возразил Тэг.

— И я нарисовал Молли до того, как встретил тебя, — ответил я, снова обращая свой взгляд на стену.

Тэг ждал, что я еще что-то добавлю, и когда я этого не сделал, он вздохнул.

— Молли и та девчонка, — он указал на стену, — и теперь еще одна. Три мертвых девушки в течение десяти лет — это не так уж примечательно. Даже для Юты. И мы оба знаем, что это не имеет никакого чертового отношения к тебе. Ты просто невезучий сукин сын, который видит мертвых людей. Но местные уже решили, что ты каким-то образом в этом замешан. Я слышал тех парней прошлой ночью, и ты видел, как та девчонка удрала отсюда, словно ты был Джеком Потрошителем. Тебе не нужно переживать все это дерьмо, Мо. Ты не заслужил такого, и тебе это не нужно, — повторил он.

— Но мне нужна Джорджия.

Вот. Я признался в этом. Я понял это в тот момент, когда она появилась прошлым вечером, прижимая к груди фотоальбомом. Она слегка приоткрыла дверь и протянула мне оливковую ветвь.

Тэг не мог выглядеть еще более удивленным, даже если бы я отхлестал его этой ветвью по лицу. Я тоже ощутил себя так, словно меня ветер сбил с ног, и осознал, что задыхался от нехватки воздуха.

— Похоже, что схематичная фигурка вбила в твою голову немного здравого смысла, — присвистнул Тэг. — Просто опоздала на каких-то семь лет.