Закон тайги

– А документы у тебя на охоту есть? Или браконьерствуешь?

– Документы? – переспросил Сашка и поёжился от холодного взгляда участкового. – Дома документы. На отца они, ружьё ведь его.

– Так он же умер, пока ты в армии служил. Переоформить ружьё нужно было. Я ведь мать твою предупреждал.

– Она мне говорила. Но вы же знаете, я не очень давно домой вернулся. Не успел ещё.

– Не успел. Уже полгода прошло. Ты же весной демобилизовался, а сейчас осень на дворе. Дай мне ружьишко, я посмотрю на него, точно ли батькино.

Сашка протянул двустволку. Участковый покрутил ружье, осмотрел со всех сторон:

– Его. Я сам помогал регистрировать. – Иван Иванович повесил ружьё на плечо.

– Вы что? – Сашка возмутился.

– Хватит охотиться, пошли лучше в деревню. Зайдем в милицию, оформим ружьё как изъятое на временное хранение. А когда ты документы на ружьё выправишь, я его верну.

– Отдайте, – робко попросил Сашка. – Это память об отце.

– Я же тебе верну, чудак-человек. Я понимаю, это память. Твой отец был мужик что надо, правильный. Пошли, охота всё равно закончилась, темно уже. – Участковый похлопал Сашку по плечу. – Придём, оформим все формальности, и пойдёшь ты к матери уток готовить. Правильно я говорю?

– Правильно.

– Тогда пошли.

Сашка собрал добытых птиц, включил фонарь и зашагал к деревне. За ним шёл участковый.

– Ты на охоту сразу после работы пошёл или попозднее?

– После работы. На пилораме дела закончил, собрался – и на реку.

– А вчера был?

– Нет. Вчера к Ленке ездил, девчонке своей. На свидание.

– Это к той, которая тебя из армии ждала? Дочери лесника?

– К ней. Тоже отца не так давно похоронила. Одна теперь живёт. Мать её молодая померла.

– Жалко девчонку.

– Ничего, мы с ней решили расписаться, и она скоро к нам в дом переедет.

– Свадьба – это хорошо. Дело ваше молодое. У вас вся жизнь впереди…

Они вышли к деревне… Крайний дом был местным отделением милиции, где Иван Иванович служил участковым много лет. Они подошли к крыльцу. Дом крепкий, вывеска на двери, решётки на окнах.

– Посвети, – попросил участковый.

Сашка осветил дверной замок. Иван Иванович порылся в кармане куртки, достал ключ и открыл дверь.

– Заходи, не стесняйся, я сейчас свет включу. – Он пропустил Сашку вперёд, вошёл следом и щёлкнул выключателем.

В коридоре загорелась тусклая, засиженная мухами лампочка.

– Сейчас кабинет откроем и займёмся делами.

– Иван Иванович, может, отпустите? Я матери обещал пораньше с охоты вернуться, хотел ещё к Ленке съездить.

– Мы ненадолго. Напишем протокол, и побежишь к матери и к невесте.

Иван Иванович усмехнулся и положил на стол сумку с золотом. Ружьё прислонил к стене, а сам разместился за своим рабочим столом в кресле. Открыл сейф, достал бланк протокола, положил перед собой. Сашка смотрел на сумку.

– Ты чего так на неё смотришь? Сумки раньше не видел?

– Почему? Видел. – Сашка медленно перевел взгляд на милиционера, криво усмехнулся.

– Что ты видел?

– Многое. Будете дальше на меня наезжать, ещё чего-нибудь вспомню…

– Пугаешь меня, сопляк! – выкрикнул участковый.

– Сиди, капитан, и заглохни. Я пока с тобой по-хорошему. Думаешь, я не понимаю, почему ты на меня наехал? Всё вопросики задаёшь, пытаешь: «Когда уточку сбил? По светлому или по тёмному?» – передразнил его Сашка.

После таких слов лицо участкового пошло красными пятнами. Он встал из-за стола и подошёл к парню. Сашка сидел на стуле и ухмылялся. Капитан резко, одним болевым приёмом выкрутил его руку. Боль прошла по телу и сильно кольнула в плечо. Сашка не ожидал нападения и согнулся. Секунда, и рука оказалась намертво пристёгнутой наручниками к батарее.

– Щенок! Так-то будет лучше. – Иван Иванович ткнул Сашку в бок своим огромным кулаком. Сашка застонал от боли:

– За что вы меня? Я же ничего вам не сделал!

– Кто знает, что ты сделал? Может, ты напал на работника милиции, а я тебя взял и задержал. Попросил предъявить разрешение на оружие и охоту, а ты начал мне угрожать.

– Вы же всё врёте! – возмутился Сашка. – И свидетелей у вас нет.

– Свидетели всегда найдутся. Будь спокоен. А поверят мне, а не тебе, браконьеру. Сейчас я оформлю по всей строгости закона, и пойдёшь ты второй срок служить. Только теперь в места не столь отдалённые.

Сашка молчал.

– Чего молчишь? Можно и по-хорошему, если ты мне расскажешь, что на реке видел. Это для начала. Ну, я жду! – Участковый смотрел в глаза парня.

– Слушай, коль просишь.

Сашка свободной рукой достал из кармана сигарету. Зажал её губами и полез в другой карман за спичками. Кое-как всё-таки вытащил из коробка спичку. Коробку придержал коленями. Чиркнул и поднёс огонёк к сигарете. Глубоко затянулся. Горелую спичку и коробок положил назад в карман.

Пока Сашка закуривал, Иван Иванович молча наблюдал.

– Значит, по-хорошему. – Сашка вынул изо рта сигарету. – Ты, Иван Иванович, как я теперь знаю, старателей крышуешь. Если по-хорошему меня сейчас отпустишь, я стану молчать, – сказал задумчиво Сашка. – Каков планчик?

Он выпрямился на стуле. Лицо Ивана Ивановича, как и в прошлый раз, пошло пятнами. Дёрнулось веко.

– Щенок! – процедил он сквозь зубы и подошёл к парню.