Законы стаи

Оскар каждое утро уезжал под охраной двух солдат в цех, где делали агар. Кроме того, у него были и еще какие-то дела в городе. Но каждую седмицу в выходной день мы всей семьей садились в карету и ехали в храм. И для барона, и для Оллы эти выезды были очень важны.

Подозреваю, для барона это не столько потребность в молитве, сколько желание почувствовать себя высокородным, обеспеченным, защищенным.

Я узнала, что все, что он успевал навязать, он отвозил в храм и отдавал брату Селону для раздачи нуждающимся старикам. А такие в городе были.

Оскар, возвращаясь домой, иногда просто за голову хватался и в сердцах говорил:

— Если бы можно было, я бы эту скотину второй раз повесил! До чего людей довел, мерзавец!

Однажды он целый вечер просидел, что-то высчитывая, и скоро в доме мэра на кухне начали ежедневно печь хлеб. Эти буханки ежедневно выдавались в семьи нуждающимся. Оскар как будто чувствовал вину, что это пока была единственная помощь, которую мы могли оказать:

— Пойми, Мари, просто кормить людей — это не дело. Надо придумывать еще какую-то работу для них. Весной поступят первые деньги. Нужно будет ехать в села и смотреть, как поднимать земли, и что мы сможем сделать.

Домой он обычно возвращался замотанный и уставший, только-только к ужину.

На первом этаже, кроме удобной большой кухни, удалось спроектировать теплую и светлую столовую. Там семья и собиралась дважды в день. За завтраком перед работой и на ужин. Эти совместные трапезы доставляли удовольствие всем.

Мы как бы на время выныривали из моря забот и проблем и спокойно, неторопливо вели беседу о всяком разном. Конечно, неизбежно эти разговоры сворачивали к делам, но то ли атмосфера дома, то ли то, что за столом сидели не деловые партнеры, а члены одной семьи, придавали этим разговорам некоторую нотку спокойствия.

Впрочем, мы с Оскаром недолго задерживались после ужина — нам хотелось побыть вдвоем.

Первый раз в мою жизнь вошел мужчина, главным качеством которого была надежность. Как оказалось, именно это и было для меня самым важным. Рядом с ним меня не так пугали каждодневные заботы.

И еще: я никогда не думала, что надежность так сексуальна!

Впрочем, насколько могли, мы старались предохраняться. Гарантий, конечно, не было, но все же я считала, что ребенка нам рожать еще рано. А Оскар на все мои разумные доводы просто чмокнул меня в нос и сказал:

— Как судьба решит!

ОСКАР

Время бежало с какой-то нереальной скоростью…

Замок я полностью отдал под командование Мари. Это она рулила ремонтом, обстановкой и прочими горничными-поварихами. Она же занялась обустройством швейного цеха в бывшем доме мэра.

Заброшенное было после смерти мэра здание, с темными окнами без штор, ободранными со стен гобеленами, практически полным отсутствием мебели, начинало оживать. Громыхали на кухне пекарь и его помощник, приходили новые девочки-подростки к Олле, горели по вечерам свечи в швейной.

Меня радовало, что и Олла, и барон возятся со своими ученицами. Не то, чтобы я рассчитывал на какой-то коммерческий успех этой мастерской, которая к весне разрослась до десятка девчонок, но, по крайней мере, эти дети из самых нищих семей были сыты.

Сильно удивило меня денежное поступление от Мафуса Хума. За зиму он несколько раз собирал обоз и вывозил на продажу мебель и барахло из дома мэра. Разумеется, продавал он не в Корро — здесь особо некому было покупать такое. Я сильно не вникал — у меня лежал список вещей, составленный помощником брата Вальма.

Я ожидал получить двести пятьдесят-триста золотых — мебель была дорогая, с инкрустацией. Однако Мафус привез кучу расписок, полученных при продаже и почти восемьсот золотых — в буфете нашлось изрядное количество серебряной посуды, которую пропустил помощник Вальма. Точнее, он решил, что посуда посеребренная.

Тут я крепко задумался — по моим прикидкам, даже обдирая город, мэр не мог получать столько. Он же еще содержал охрану. А ведь его секретарь, тот самый горбун, утверждал, что при жизни Шертен каждые несколько месяцев отправлял в столицу кому-то крупную сумму.

Мысли об этом меня слегка смущали. На чем же мэр еще делал деньги, раз мог себе позволить такую роскошь? Впрочем, особо думать об этом было некогда — слишком много дел навалилось.

Деньги я внес в качестве погашения задолженности перед короной. Осталось не так и много, осенью, скорее всего, долг закроем полностью.

Немного напрягало, что приходилось просто подкармливать некоторых. И вовсе не денег мне было жалко — весной привезут первую оплату за клей и за сетку-рабицу, так что нищета нам не грозит. Но я хорошо помнил, как быстро люди перестают ценить то, что дается им без труда. А после начинают требовать…

Именно поэтому я всю зиму работал над расширением цеха и замутил еще пару мастерских. Чем больше агара мы произведем за эти пять лет, тем нам будет выгоднее. Весной святые братья приедут за товаром.