Законы стаи

— Я ведь как думал — приеду, начну давать разумные распоряжения, вылезу из нищеты… А на самом деле город жил рыбной ловлей и немного ткачеством. Купеческие суда никогда не заходили туда — слишком много прибрежных скал. Управляющий ухитрился накопить долги по налогам… А тут еще у меня приключилась любовь… — старик цинично усмехнулся, вспомнив эту самую любовь.

Поскольку девушка, в которую юный барон влюбился, принадлежала достаточно зажиточной семье соседей, то, разумеется, ни о каком браке речь не шла. У семьи во владении был приличный портовый город, с десяток сел и несколько торговых судов.

Приданое за прекрасной Летицией давали богатое, но и требования к женихам были высоки. Она обещала ждать его год…

— Я собрал остатки денег и закупил шерстяные ткани. Оплатил место на торговом судне, даже посчитал, что за два рейса смогу погасить большую часть долгов… Э-э-эх… — старик укоризненно покачал головой. — Молодость и глупость, больше ничего!

— Почтенный, что было дальше?

— Дальше на наше караван напали. Да, разумеется — Астанаджа. Все знали, что им нужны рабы, потому с оружием вышли не только матросы и охранники…

Барон дель Корро получил ранение в бою. Нападение пиратов отбили. Из шести судов каравана — два сгорели, в том числе и тот барк, на котором плыл барон. Конечно, пассажиров забрали другие, уцелевшие суда, но груза он лишился полностью.

Рана на ноге воспалилась. Пришлось платить доктору, за гостиницу, где отлеживался, платить за еду…

К тому моменту, когда барон Болвангер дель Корро смог ходить, опираясь на протез, за который, кстати, тоже пришлось заплатить, денег почти не осталось.

— Капитан Форден, с которым я плыл, обещал забрать меня следующим рейсом бесплатно.

— И что случилось?

— Ничего, — пожал плечами старик. — Жизнь моряков слишком ненадежна. Я жил в порту около шести лет, но он так больше и не вернулся… Первое время я еще пытался найти работу и скопить денег на переезд. Я мог бы быть, например, учителем. Я знаю грамоту и тогда еще помнил кое-что из вдолбленной мне в голову науки… Только кому нужен безногий, говорящий с акцентом?

— Сколько вам лет сейчас? — полюбопытствовала Мари.

Старик недружелюбно глянул на нее и ответил:

— Пятьдесят с чем-то, кто ж сейчас точно скажет…

Глава 33

МАРИ

Домой мы возвращались ближе к вечеру. Оба находились под впечатлением от рассказа дель Корро.

Еще не слишком понимая, как и что, но я чувствовала, что в этом знакомстве для нас есть некие шансы.

Старику нужна была помощь. Избили его не просто так, происходил некий передел территории. Один из жильцов этого нищенского поселка решил отжать торговлю циновками.

До этого момента две старухи, живущие здесь, обрабатывали водоросли, еще несколько человек плели циновки. Старик носил это добро в город и торговал ими на рынке. С вырученных денег он оплачивал торговое место, вносил некую сумму в общак нищих, а на остальное покупал продукты и приносил их на себе. Еда делилась между всеми участниками «бизнеса».

И обе старухи, и три женщины, которые плели циновки, сами не ходили. Так что до недавних пор в содружестве нищих старик был кем-то вроде бригадира.

Недавно одна из женщин сошлась с новеньким, прибившимся к этой компании. Был он здоров и молод, что именно побуждало мужика жить с калеками — не слишком понятно. Именно этот новоявленный альфач и валялся пьяный возле одной из хижин. Именно он и избил старика. Этот самый Фент считал, что продавать циновки он может и сам. А также тратить деньги на еду, выделяя часть себе на выпивку.

Между неходячими жительницами поселка возникли конфликты. Старухи не хотели работать с Фентом, а вот молодые его поддерживали, заявляя, что Болван слишком стар и плохо справляется.

Если не брать во внимание масштабы, то происходил нормальный рейдерский захват. То, что старик проиграл, мне было совершенно понятно. Здесь все такие вопросы решались силой, а как раз сил-то у него было очень мало.

Мне было жаль его. Пусть он грубоват и хамоват, но все же было в нем что-то человеческое. Я прекрасно понимала, что этот пьющий уродец Фент, со временем подомнет под себя всю общину, а ведь они до сих пор выживали только потому, что держались вместе и достаточно честно делили еду.

А участь старика представлялась мне совсем уж незавидной. Работу он не найдет ни в городе, ни в Мормышках — слишком стар и слаб, а попрошайничество в городе запрещено. И судя по его рассказам, это не просто местный обычай, а именно закон. За попрошайничество отлавливали и отправляли в каменоломни, принадлежащие герцогу.

Мысли у меня были тяжелые — я не слишком понимала, что нужно делать. Да и Оскар был задумчив и молчалив.

ОСКАР

Мы возвращались домой, и я прокручивал в голове варианты. Если бы не эта история, я, похоже, так и не подумал бы о других возможностях.