Закуси горе луковицей

— Золотые слова, батюшка. Думаю, что у нас резко поубавилось бы «патриотов», если бы каждый голосующий за участие страны в конфликте обязан был отправить на войну своего сына или внука. А нет таковых — то и лично съездить в командировку. Тем более что многим из них только за то, что избиратели оказали им свое доверие, запросто присваивают звания полковников.

— Вот с этим я согласен. Это бы заставило их чаще вспоминать о цене человеческой жизни. А по поводу ваших кошмаров у меня есть один совет: найдите себе такое дело, которое захватило бы вас целиком.

— Хорошо. Спасибо. Я что-нибудь придумаю.

Стало слышно легкое посвистывание ветерка. Все смотрели на розочки, доверчиво подставляющие горячим лучам свои атласные лепестки, и, находясь в плену их влажного упоительного благоухания, молчали.

— Ребята, а, между прочим, роза — символ молчаливости, — блеснула эрудицией Зоя.

— Вот оно что! — воскликнул Владимир. — А я все в толк не возьму, почему мне так хорошо возле этого куста?

Зоя, понимая, что Анатолий вот-вот засобирается в обратную дорогу, предложила ему:

— Толя, а пойдем-ка в сад за яблочками сходим. Своим ребятишкам возьмешь.

— Не откажусь, дорогуша, — озорно улыбнулся он.

— Не скучай, — бросила она Владимиру.

Оказавшись в саду, они подошли к яблоне. Анатолий ласково взял ее за подбородок.

— Ну, что, лягушонок, если я не разучился угадывать твое настроение: тебе уже не хочется путешествовать?

— Я не знаю, — с отчаянием сказала Зоя. — Мне пора уже прийти к какому-то решению, вероятно, самому трудному в моей жизни, и я никак не отважусь. Ты мне поможешь?

— Конечно. Насколько я понимаю, речь идет о Владимире?

— Да. Только я не знаю, что и сказать тебе.

— Это неважно. Вы давно знакомы?

— С середины зимы, — ответила она.

— У тебя была возможность прекратить с ним общение?

— Конечно. Но он очень интересный человек…

— Я заметил. Очевидно, за время знакомства вы о многом переговорили, многое узнали друг о друге и, по всей видимости, духовно сблизились. Я прав, Зоенька?

Зоя кивнула.

— И ты, девочка, привезла его в родительский дом.

— Это случайно.

— Вряд ли. Думаю, в глубине души тебе хотелось познакомить его хотя бы с бабушкой. Уверен, все, кроме тебя, давно поняли, что ты привезла его на смотрины.

— А ведь, правда, Федька именно так и подумал. И к Даниловым мы ходили вместе…

Анатолий ласково потрепал ее волосы.

— Вот видишь.

Зоя вздохнула.

— Наверно, так и есть. Знаешь, Толя, я пыталась изменить ситуацию, старалась устроить свою жизнь иначе, но у меня ничего, ничего не вышло. Володя полон достоинств: чуткий, умный, решительный, словом, у него есть все, что я искала в мужчине. У него всегда есть, чем удивить. Но если бы ты знал, Толя, как я боюсь, что однажды не выдержу трудностей. Понимаешь, у меня до сих пор практически не было ни забот, ни серьезных проблем. И вдруг такая ответственность.

— А ты, Зоя, не страшись: я уверен, Божие содействие тебе не изменит. И потом, не нужно особой проницательности, чтобы заметить, что Некрасов так влюблен в тебя, что ревнует ко всем без исключения, — усмехнулся Анатолий. — А любовь питает души. Она для счастья — самое важное. Да и бабушка воспрянет духом. Она еще и тебе поможет, вот увидишь.

— Спасибо, Толя. У меня прямо камень с души. А то я извелась в сомнениях: сердце желает одного, а рассудок требует другого. Страшно ошибиться.

— Ты верь своему сердцу, Зоя, и мужеству Володи, и у вас все будет замечательно. Я это чувствую.

— Хорошо. Спасибо тебе, Толя.

— Тогда давай так: сегодня ты посоветуешься с бабушкой и поговоришь с Владимиром, а завтра около полудня я заеду к вам. Если все будет решено, я готов обвенчать вас хоть завтра. На всякий случай я приглашу своего друга с машиной, у него микроавтобус.

В ответ Зоя не смогла произнести ни слова, только благодарно уткнулась в его плечо.

Когда с пакетом яблок они вышли из сада, Володя внимательно посмотрел на них и чему-то улыбнулся (интересно, чему?). Прощаясь с ними, Анатолий благословил их и уехал.

Владимир забрался в сарай, а Зоя отправилась к бабушке. Она стояла на коленях под образами и молилась. Услышав ее шаги, бабушка еще два-три раза перекрестилась и, опершись о стул, с трудом поднялась.

— Ну, что, Зоенька, проводили батюшку?

— Да, бабушка. Он велел спросить у тебя совета.

— О чем же это, внученька?

— Бабуль, Володю ты уже немного знаешь, что он, по-твоему, за человек?

— Хороший человек, внучка: добрый, уважительный, — ответила она и ободряюще взглянула на нее.

— Бабушка… я хочу выйти за него замуж. Что ты на это скажешь?

Лицо ее осветилось улыбкой. Она подошла к Зое.

— Ну и умница. Надумала-таки.

Непослушной рукой погладила ее волосы.

— Знаю-знаю, нелегко тебе это далось. Но я одобряю. И где же ты жить с ним собираешься? — дрогнул ее голос.

— Здесь, вместе с тобой.

Бабушка всхлипнула и судорожно обняла ее.

— Спасибо, спасибо, внученька. Слава Богу!

— Бабушка, только Володе пока ни слова.

— Ну, конечно, милая, конечно.

Пошел третий час. Зоя заканчивала варить уху, когда у двери летней кухни раздался голос Владимира.

— Зоя!