Заложник любви

В отличие от других дворов двор детства Мирославы усилиями оставшихся старых жильцов сохранил заросли сирени, шиповника, золотых шаров, которые так прекрасны с конца лета и до середины осени. Уцелели старые пирамидальные тополя, вязы, клены, рябина и две березки. Появились на газоне с краю тоненькая черемуха, ива, а перед домом был посажен жасмин. Так что ностальгия, живущая в душе Мирославы, заставляла ее достаточно тепло относиться к старым домам.

И это несмотря на то, что сама она не согласилась бы снова жить в мегаполисе. Даже побыв здесь несколько часов, она начинала чувствовать, как он давит на нее так называемыми каменными джунглями. Особенно она не любила высотные дома, построенные впритык друг к другу. Квартиры в этих домах были невелики, они не источали ни дружелюбия, ни домашнего уюта. В народе их называли скворечниками. Застройщики неплохо на них наживались, а простые люди покупали, так как жить где-то надо было, а коттеджи далеко не всем по карману.

Мирослава, хоть и неплохо зарабатывала, строила свой коттедж несколько лет на участке, подаренном ей дедом.

Заехав в один из дворов, детектив прижала свой автомобиль к обочине и позвонила Миндаугасу.

– Морис, привет, – проговорила она, едва он включил связь.

– Привет. – Его голос прозвучал несколько растерянно.

Мирослава улыбнулась про себя и спросила:

– Ты не соскучился по мне?

– Соскучился! И еще как! – В его голосе зазвучали нотки энтузиазма. – Вам понадобилась моя помощь?

Не желая разочаровывать своего помощника, Мирослава ответила:

– В какой-то степени да.

– В какой-то степени, – растерянно повторил он.

– Морис! Не раздумывай над моими словами и не пытайся найти в них скрытый смысл! – рассмеялась она.

– Что же в таком случае прикажете мне делать?

– Одевайся, прыгай в «БМВ» и мчись к «Старой мельнице».

– Насколько быстро мчаться? – спросил он озадаченно.

– Следуй совету древних греков, – усмехнулась она.

– Какому именно? У них их пруд пруди.

– Тише едешь – дальше будешь, – отозвалась она, изо всех сил стараясь не рассмеяться.

– Поня-ятно, – протянул Морис.

Мирослава расслышала в его голосе легкий акцент. Это говорило о том, что он ломает голову над тем, что же ей могло от него понадобиться, и отключила связь.

Сама она, выехав из двора, тотчас взяла курс на «Старую мельницу».

«Старая мельница» была не чем иным, как довольно скромной кофейней. Но, несмотря на эту скромность, ее любили и горожане, и приезжие, которым посчастливилось побывать в этом заведении во время одного из своих прежних посещений города. Интересно, что кофейню эту обожали не только студенты, не имеющая большого достатка молодежь, но и люди зрелого возраста. Не гнушались заглянуть в нее и вполне обеспеченные, и даже статусные личности.

Происходило это, скорее всего, благодаря атмосфере, царящей в «Старой мельнице». Весь зал окутывал полумрак, на столиках, которые стояли совсем не близко друг к другу, горели свечи. Нарисованные на стенах языки огня тихо колыхались, создавая иллюзию движения, благодаря искусно запрятанной подсветке.

Когда Мирослава подъехала к кофейне, часы на музейной башне напротив начинали отсчитывать два часа пополудни. Мирослава с детства была влюблена в старинный бой башенных часов и на этот раз, как всегда, заслушалась.

Когда часы перестали бить, детектив огляделась вокруг. Мориса еще не было. И это неудивительно, хорошо, если в это время он добрался до въезда в город. Но скорее всего, нет.

Чтобы не тратить время на скуку, она достала книгу Вальтера Скотта «Квентин Дорвард». Повествование этой книги увлекало ее. Она несколько удивлялась проделкам Людовика XI, его вероломству и невежеству. Мысленно благодарила небо за то, что не родилась в ту эпоху и тем более во Франции, где могли схватить любого человека и повесить без суда и следствия на дубе. Хотя чего ожидать от так называемой «просвещенной Европы»? Слегка сочувствовала Мирослава герцогу Карлу Бургундскому Смелому.

Но в глубине души понимала, что Людовик XI был прав, вернее, на его стороне была историческая правда. Не так ли примерно действовал и Иван Данилович Калита, сколачивая разрозненные княжества в одно государство?

Любовная линия романа Мирославу занимала мало, если вообще занимала…

Она так увлеклась чтением, что подняла глаза от страницы только после того, как Морис постучал по стеклу ее машины.

– Приехал? – спросила она.

– Как видите. Могу ли я надеяться на то, – улыбнулся он, – что вы пригласите меня в кофейню?

– Можешь, – величественно кивнула она, выбравшись из салона, – но платить будешь ты.

Морис весело рассмеялся и предложил ей свою руку:

– Прошу.

Они заняли столик недалеко от входа.

– Можно я закажу себе кофе? – спросил Морис.

– Мог бы и не спрашивать. А мне чаю покрепче и миндальное пирожное.

– Пирожное я себе тоже закажу, – сказал он и спросил: – А все-таки, что произошло? Не из-за скуки же вы меня сюда вытащили.

– Ты практически угадал, – улыбнулась она.

– От скуки? – не поверил он своим ушам.