Заложник любви

У пятой жены Леонтия, Светланы, было двое детей, погодки Раиса и Анатолий. Молодая мама охотно выкладывала их фото на своей странице. Но, по всей видимости, ей это быстро надоело, и она переключилась на что-то другое. На что именно, Морис узнал, перейдя на страницу подруги Светланы, некой Маргариты Львовой. Затратив не так уж много времени, Миндаугас выяснил, что Светлана и Маргарита учились в одной средней школе и в одном техникуме на кондитера. Узнал Морис также и то, что Леонтий познакомился с пятой женой на кулинарном конкурсе, где она завоевала приз городничего, представив на конкурс шикарный торт – огромную корзину из теста, наполненную белыми розами из крема. И тут стоило сказать, что хорош был не только торт, но и девушка-кондитер, его сотворившая. Морис даже подумал, что ей логичнее было бы принять участие не в конкурсе кондитеров, а в конкурсе красоты. Видимо, Леонтий Свиридов тоже так решил, если повел Светлану в загс.

Но, выйдя замуж, пятая жена Леонтия так же, как и третья, бросила работу, к которой она не вернулась и после развода. Теперь Светлана занималась коллекционированием клоунов в любом их виде – фигурки, рисунки и прочее. Фрагменты из коллекции Светланы время от времени появлялись на странице Маргариты. Почему Светлана не выставляла напоказ своих клоунов сама, было непонятно.

Морис законспектировал собранную информацию и понял, что ничего ценного раскопать не удалось.

Именно это он и сообщил вернувшейся домой Мирославе.

– Давай попьем чаю, – жалобно попросила она.

– С превеликим удовольствием, – ответил он и спросил: – Может, сначала пообедаем. Тем более что форель уже готова.

– О! Форель! – радостно воскликнула она.

– Наконец-то вас разобрало, – засмеялся Морис, – а то вечно слышу одно и то же: «Я съем все, что ты мне дашь».

На этот раз рассмеялась Мирослава и спросила:

– А ты что, любишь привередливых едоков?

– Я люблю тех, которые едят с аппетитом.

– Предположим, я тоже на аппетит не жалуюсь, – парировала Мирослава. После чая она спросила:

– Так что ты там говорил о гареме Леонтьева?

Морис улыбнулся и ответил:

– Я не заметил абсолютно ничего подозрительного. К тому же, как это ни странно, но даже молодое поколение Свиридовых не проявляло особой активности в интернете. Фотографии, короткие посты, не более того. Пожалуй, только Зинаида и Лия часто выкладывают фотографии своих детей и явно получают от этого удовольствие.

– Наверное, обычная материнская гордость, – сказала Мирослава.

– Может быть, и так, – не стал спорить Миндаугас, но, не удержавшись, заметил: – По-моему, любовь – чувство интимное, и не стоит оповещать о ней общественность, будь то любовь мужчины к женщине или родителей к детям.

– Не считая любви к партии, – вставила Мирослава.

– Не понял, – недоуменно произнес он.

– Извини, просто вспомнила старый советский анекдот.

– Я не застал Советский Союз.

– Я тоже, – проговорила она, – но выросла я среди людей, которые прожили в той или все-таки этой стране немалую часть своей жизни. И говорили они о том, что и как там происходило постоянно. Поэтому мне кажется, что и я там жила.

– А у нас дома не было таких разговоров, – признался Морис.

– Оно и понятно, – усмехнулась Мирослава и тут же перевела разговор на другую тему: – Ты не заметил в сетях каких-либо намеков на то, что жены Леонтия после развода заводили себе других мужчин?

– Нет, кроме Анны…

– А что Анна?

– Видите ли, завуч школы, некий Сергей Аркадьевич Кондратьев, слишком уж близко подсел к ней. И вообще, при взгляде на их лица мне показалось, что между ними существует тщательно скрываемая связь.

– Ты наблюдателен, – похвалила Мирослава. – Только вот они больше не скрывают своих отношений. Анна сама мне сказала, что они собираются пожениться.

– А Леонтий знал об этом?

– Анна Геннадьевна призналась, что она не успела сообщить об этом предстоящем в ее жизни событии своему бывшему мужу.

– Если рассудить здраво, то и с какой стати ей ему об этом сообщать, – медленно проговорил Морис.

– Это если здраво, – кивнула Мирослава, – но лично мне что-то не кажутся здравыми отношения Леонтия с его женами.

– Вообще-то, да, – согласился Морис.

– Но существует одно но!

– Какое?

– Ты разве забыл, что Леонтий назначил своим женам содержание?

– Помню. Но ведь не все жены Свиридова жили только на это содержание. Некоторые работали.

– Работали, – согласилась Мирослава, – но их заработки не шли ни в какое сравнение с той суммой, что им ежемесячно перечислял Леонтий. Заметь, ни одна не отказалась от этих денег.

– От денег вообще мало кто отказывается, – заметил Морис.

– Точно! Так что вернемся к денежному содержанию гарема. Оно, если ты помнишь, будет выплачиваться ровно до того дня, как бывшая его жена вступит в новый брак.

– Так вы думаете, что все бывшие жены Свиридова не заводят новых отношений именно из-за этих денег?

– Да, я вижу причину именно в этом. Разве что это не касается Зинаиды.

– Почему ее это не касается?

– Потому что, по словам первой жены Свиридова, Зинаида, его четвертая жена, все еще продолжает любить бывшего мужа.

– Понятно…

– Но вспомни, что сказал Наполеонов!