Замерзшие

— Лучше? — Мои губы дрогнули в полуулыбке. — Мы можем сделать лучше, чем «лучше».

— Мы можем? — спросила она задыхаясь.

— Ухумм, — пробормотал я, раздвигая ее ноги и оборачивая одной мое бедро. Ее вздох удовольствия был именно тем, что мне нужно было услышать. — Как насчет этого? — Я поцеловал ее и медленно вышел из нее, а потом снова вошел. Она вздрогнула, когда я наполовину вышел. — И этого? — спросил я.

Ее глаза были открыты только наполовину.

— Это... Это хорошо. Это... ох… — Потом ее глаза закрылись, и она толкнулась ко мне бедрами, чтоб я снова полностью вошел в нее. — Ох... ого.

— Ага, — хмыкнул я. — Ого.

Сид снова толкнулась ко мне, и я уперся руками в подушку за ее головой. Я позволил ей задать темп, и дорогой Бог, когда у нее получилось и она крепче обернула вокруг меня свои невероятные ножки, моя сдержанность полетела ко всем чертям. Я глубоко входил в нее, снова и снова. Ее тихие стоны возрастали вместе с увеличением темпа моих толчков. Я начал двигаться быстрее, касаясь своими бедрами ее, и, слегка приподняв ее, вошел еще глубже. Она начала дергаться сильнее, и я просто обезумел, когда она начала выкрикивать мое имя, а ее мышцы стали туже сжимать мой член, посылая чувствительные волны. Я не смог сдержаться. Больше нет. Еще два толчка, и я зарылся лицом в ее шею и плюхнулся на нее, кончая.

Мой член пульсировал в ней, пока я изливал из себя все свое семя. Просто ад. Я наконец добрался до этого момента, который прежде был для меня недостижимым. Секс имеет значение... ох… святые небеса, он имеет значение, когда он с человеком, который что-то значит для тебя.

С Сидни он имел значение.

Глава 17

Сидни

Мое тело болело во всех правильных местах, но боль ощущалась совсем, совсем по-другому. Боже, теперь я понимаю, почему люди так сходят с ума от секса. То, что мы сделали, было удивительным. Я не была настолько наивной, что не знала, что это не всегда может быть таким потрясающим, но такой секс у меня был впервые, никогда я так не кончала или чувствовала себя настолько — Боже, не могу поверить, что думаю об этом так — переполненной и целостной.

Никогда не думала, что секс может так ощущаться.

Мой пульс приходил в норму, казалось, вечность, и я знала, что у Кайлера так же, потому что когда он вышел из меня и перевернулся на спину, то притянул меня к себе. Я полулежала на нем, одной рукой и ногой обнимая его, а щекой прижималась к его сердцу. Так мы и лежали, он медленно поглаживал мою спину. Я прижалась к нему еще ближе, насколько это было возможно, намного ближе, чем когда-либо была к нему.

Все казалось нереальным. Лежать у камина, в зимний снежный день, после того, как мы занимались нечто прекрасным. Сколько романов описывают страстный секс у камина? Больше, чем я смогу сосчитать. Я чуть не рассмеялась, но...

Но Кайлер до сих пор молчал.

Открыв глаза, я наблюдала, как пламя обволакивало бревна, и заставила себя не волноваться и не разрушить это, что бы это ни было. Конечно, мой мозг вообще меня не слушал и я начала задавать себе вопросы как маленький ребенок. Почему он молчит? Он сожалеет об этом? Понравилось ли ему? Я оказалась фригидной, и он не мог дождаться сбежать из этого ада? Мои мысли крутились и вертелись, пока я не была готова ударить себя по лицу, но правдой оставалось то, что Кайлер до сих пор молчал, да и был ли он обязан что-нибудь сказать? Даже Нейт разговаривал после секса, говорил мне, что ему понравилось, что в итоге оказалось ложью, но все же он что-то, да говорил.

Боже, а если это было ошибкой?

Я зажмурилась. Никогда не буду рассматривать то, что мы сделали, как ошибку. Ни за что, но Кайлер...? Его рука замерла на моей спине, и я поняла, что начинаю каменеть.

— Сид?

Я хотела закопать голову в одеялах, но они запутались на наших бедрах, и если я начну прятать в них голову, то со стороны это покажется как минимум странно. Я заставила себя поднять голову и посмотреть на него. Он лежал с полуприкрытыми глазами, но я знала, что он видит меня — видит все.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

По моим щекам растеклось тепло, и я попыталась сесть.

— Ни о чем. Я... я просто думаю обо всем. Что мы сделали? Это было мило. Правда. И я надеюсь, что ты тоже чувствуешь...

— Погоди. — Его рука сжала мою талию, удерживая на месте, и теперь он широко раскрыл глаза. — Ты надеялась, что я подумаю, что это было мило?

Чувствуя себя слишком беззащитной, я скрестила руки на груди и кивнула.

— Ты сошла с ума?

Мои брови взлетели вверх.

— Извини?

— Думаю ли я, что это было мило? Нет. Это было не мило. Это, блядь, было лучшим, что я когда-либо чувствовал, малышка.

Я уставилась на него.

— И это чистая правда. Так что прекращай забивать свою голову всякой ерундой. Быть с тобой? Да ничто и никогда с этим не сравнится. — Одним плавным движением он сел и потянул меня к себе на колени. — Чувствуешь?

Схватив его за плечи, я ахнула. О да, я чувствовала. Желание разливалось в моем животе жидкой лавой.

— Я... я чувствую.

— Хорошо, потому что это правда.