Замок Эйвери

- Ты был девственником?! Не могу поверить - с таким темпераментом…

- … Отданным двум господам, ни одному из которых по доброй воле служить я не хотел.

Мы снова молчим, вдруг в глазах Блейза мелькнули искорки:

- Ты не против орального секса?

- Нет, я люблю его, а вот Рем не очень. Ты хочешь, чтобы это сделал я?

- Не-ет, теперь моя очередь. Ты расслабился?

- Да, вполне, - говорю я, перебирая его чёрные, жёсткие, вьющиеся кольцами, волосы, закрывающие шею.

… Он так мастерски делает минет, что я становлюсь вялым после продолжительного волнообразного оргазма, который сотрясает тело.

- Понравилось?

- О-оче-э-нь, - слабо выдыхаю я, - потом снова моя очередь оказать тебе ту же услугу, а пока…

- Пока - просто отдохни… М-м-м, какой же ты сладкий, а ещё ты пахнешь неведомыми пряностями и мускусом.

Ты - не Королева, она не может издавать такой мужской аромат.

- А ты пахнешь зелёными яблоками, ванилью и дорогим парфюмом - совсем, как Королева, а ещё у твоих поцелуев такой влекущий привкус чего-то… металлического, знакомого мне с детства. Ты знаешь об этом?

- Нет, Клодиус плохо разбирался в возвышенном, например, в ароматах и стихах.

- А ты разбираешься в стихах? - я привстаю на локте и ещё более заинтересованно смотрю на Блейза.

- Да, немного, в основном, французских, ну, и в английских тоже… А ты, как я посмотрю, прямо-таки оживаешь при разговоре о стихах. Любишь лирику?

- Невероятно, а ещё перевожу со старо-французского и современного языков и хотя и знаю немецкий в совершенстве, ни Шиллера, ни Гейне, ни Гёте, да и вообще немецкую поэзию не люблю - нет в в ней воздушности, лёгкости, она или слишком серьёзна, или мелодраматична, а золотой середины не находится.

Хочешь, прочту такое, от чего ты, как ценитель женской красоты, придёшь в восторг? Вийона, из «Grand testament» - баллада «О дамах прошлых времён»?

- О, Франсуа Вийон, знаменитый своей «Эпитафией» и «Большим» и «Малым» Завещаниями! Конечно, хочу, а перевод твой, Сев?

- Да, мой.

…

И Элоиза где, вдвойне

Разумная в теченьи спора?

Служа ей, Абеляр вполне

Познал любовь и боль позора.

Где королева, для которой

Лишили Буридана нег

И в Сену бросили, как вора?

Но где же прошлогодний снег?

Где Бланш, лилея по весне,

Что пела нежно, как Аврора;

Алиса…О, скажите мне,

Где дамы Мэна иль Бигорра?

Где Жанна, воин без укора,

В Руане кончившая век?

О Дева Горного Собора!

Но где же прошлогодний снег!

О принц, с бегущим веком ссора

Напрасна: жалок человек;

И пусть Вам не туманит взора:

«Но где же прошлогодний снег!»

- Боги, как прекрасно, особенно об Элоизе и Абеляре и, конечно, Жанне д`Арк! И много у тебя переводов?

- Уйма.

- Как же ты выучил старо-французский, ведь не учил же тебя ему наставник?!

- Выучил самостоятельно, основываясь на превосходном знании современного французского. Вот, послушай, правда, это баллада очень ранняя, - и я пою ему печальную балладу об Эглантине…

Понял хоть что-нибудь?

- О, очень мало, что-то о даме с трудным именем и какой-то её печали. По поводу которой она, подобно всем магглам, сразу лезет с плачем к Богу.

А ведь у тебя ещё и музыкальный талант да какой! Ты поёшь так прекрасно, что у меня кожа покрывается мурашками от тембра твоего низкого грудного баритона.

- Не стоит благодарности, - и я исполняю перевод баллады, который, казалось, так давно напевал в своём саду…

- … А, скажи мне, Блейз, почему так получилось, что ты, благородный чистокровный волшебник, знаешь так много о магглах, их истории, верованиях, культуре?

- То же самое могу спросить и у тебя, надменный граф, - нежно улыбается он. - А что до меня, так просто интересуюсь. Мы же всё-таки люди, как и магглы. Или ты так не считаешь?

- Я так считаю с тех времён, когда видел, как их пытают Пожиратели Смерти и проникся к ним чувствами, близкими к тем, о которых ты говоришь, - серьёзно отвечаю я, - ведь даже животное пытать могут только ублюдки рода человеческого, что уж тут говорить, когда видишь, как более сильные и многочисленные издеваются, уничтожая не столько в слабых жертвах, но, скорее, в самих себе последние крохи того света, который и определяет изначально человеческую, гуманную, сущность. Убивают в себе Человека. Но всё же, как это не прискорбно - магглы действительно настоящая шваль.

- И как ты сумел стать Левой Рукой Волдеморта при таких взглядах, а ни он, ни кто из Пожирателей тебя не раскусили? И отчего это магглы - «шваль»?

- Блоки, Блейз, ментальные блоки третьего уровня защиты, да ещё лицо - маска, с которым я всходил целую вечность назад на дуэльный помост… А швалью я их называю за бесконечную жадность, потребленчество и постоянные войны.

- Не будем о магглах, ладно? Да, мне стало не по себе, когда я увидел это странное, абсолютно бесстрастное выражение на твоём, обычно таком живом лице. Я испугался за тебя тогда, думая, что в твоём сердце уже звучит, как говорят маглы, «похоронный колокол». Я решил было, что ты проживаешь всю свою жизнь, прощаясь с ней.

- Так это выглядело со стороны? Так жалко?